— О, привет, ты мне нужен, — говорит Старостин.

Нужен так нужен. Я приехал в «Спартак», где Николай Петрович все и рассказал. В стране царила демократия, но при всех хороших делах, с ней связанных, были и откровенные глупости. Ну, допустим, трудовые коллективы получили право выбирать себе директоров. За кого проголосуют, того и поставят. Дошла мода и до «Спартака» — представляете, футболисты выбирали себе тренера! Где и когда вы такое еще видели?!

Я, когда Старостин предложил выдвинуться в качестве кандидата, уже знал, что есть явный фаворит — Романцев, а участие мое и Игоря Александровича Нетто было. скорее, для количества.

Старостин опекал, или как сейчас бы сказали, вел, Олега по окончании карьеры — предложил тренировать «Красную Пресню», команда была при «Спартаке». Потом Олег поехал в Орджоникидзе, тогда — «Спартак», команду более высокого уровня.

После встречи со Старостиным я купил газеты, и в одной из них, в «Комсомолке», прочитал статью: есть три кандидата, но выбирать будут из двух, тех, кто помоложе, Романцева и Ловчева. А я к тому времени уже закончил ВШТ, работал в Челябинске, в Майкопе… Понимал, что шансы, учитывая опекунство Чапая, выше у Олега, но сдаваться так просто не собирался.

В своей книге Саша Бубнов описывает момент: якобы я приезжал к нему в гости ночью и стал просить поддержки. Саша врет. Вот как все было. С Бубновым мы дружили, когда я играл в «Динамо», сблизился с ним. Парень он режимный, честный, как мне тогда казалось. Я видел, что команда его не очень принимает, поэтому старался как-то помочь, будучи постарше и имея больший игровой и житейский опыт.

А Бубнов играл в том «Спартаке», где предстояли выборы. Созвонился с Сашей, чтобы узнать, какие вообще есть течения, какие у меня шансы. Он мне честно сказал, что Старостин делает ставку на Романцева и шансов у меня немного. Я стал готовиться: написал вкратце идеи, думал, что всем кандидатам дадут слово, нам предстоит отвечать на вопросы. Ну, как на трибуне депутаты — тогда же без остановки по ТВ шли трансляции Съезда, и я вот думал, что предстоит что-то подобное.

За 2 дня до выборов я приехал к Бубнову, в квартиру на ВДНХ. Буба в своей книге написал, что я приехал просить покровительства у Романцева, чтобы Бубнов попросил — пусть Ловчева возьмут вторым тренером. Это какой-то бред. Не знаю, откуда Саша это взял. Видимо, чаше меня по мячу головой бил.

А приезжал я узнать, что в команду думают по поводу выборов. Кое-какую полезную информацию от Бубнова получил: оказалось, Романцев уже контактировал с Хидиятуллиным, Черенковым и Дасаевым, где-то даже они провели встречу.

Надо было действовать. Эту историю я еще никому не рассказывал, но раз Буба врет, надо прояснить ситуацию. Я тогда набрал телефон Романцева, уже зная, что ранее Старостин вместе с ним ездил в совет профсоюзов (тем, кто постарше, аббревиатура ВЦСПС должна кое о чем сказать).

Олег жил в большом, называемом в народе известинским, домом между Преображенкой и Черкизовской. Там до сих пор, по-моему, некоторые спартаковцы, получавшие квартиры от клуба, живут. Приехал, зашли на кухню. Видел ситуацию так: мы оба были обижены на Бескова, и я думал, что сейчас надо объединиться и доказать, что и без Константина Ивановича что-то можем. Понимал, что Романцев опытнее меня как тренер, но и я не чужой клубу человек. Я просто хотел работать в родном «Спартаке».

Но — разговора не получилось. Увидел с той стороны замкнутость, о которой многие знают. Я напрямую сказал: «Олег, уже понятно, что ты тренер „Спартака“…»

— Я тренер в «Спартаке»? — спросил удивленный Романцев. — Да ты что, я об этом вообще ничего не знаю.

К тому моменту я был в курсе почти всех раскладов. Как только он начал говорить, я понял, что разговора не будет и свернул тему, а потом попрощался и ушел.

Через пару дней заехал в гости в «МК» к журналисту Петру Спектру, с которым дружил. Он мне говорит: поехали, сегодня выборы в Сокольниках, в манеже, ты же участвуешь! Слушаю сам себя и звучит дико до сих пор: выборы главного тренера «Спартака», а выбирают сами футболисты. Ну не бред ли?

Я знал, что в команде уже все решено — и не поехал. Выбрали Романцева, и сейчас понятно, что Старостин — а выбирал именно он — сделал правильный выбор. Он поддержал тренера, который в первый же год выиграл титул чемпиона СССР, а потом выигрывал много титулов уже в российский период. Олег — самый заметный тренер российского периода отечественного футбола.

Кстати, Романцев, в 2009-м, представляя на том самом памятном мероприятии «чемпионских девяток», сказал, что пересматривал не раз знаменитый гол Шмарова… То было его первое, и возможно, самое памятное чемпионство.

А Романцев — такой, какой есть. Он остается самим собой и в мелочах.

Он как бы в стороне, но знает себе цену. Как-то он приехал с командой ветеранов на турнир в Турцию, ребят долго не селили по номерам, поднялся какой-то скандал. Потом расселили, смотрят — а Романцева нет. Оказалось, что он, никому ничего не говоря, поехал в аэропорт и улетел обратно. Правильно или нет, обсуждать не буду. Он просто остался самим собой. А еще не могу понять, почему Леонид Федун ни разу не задумывался о том, чтобы вернуть тренера с таким опытом в команду. Видимо, это что-то личное. И вспомните, как мудрый Старостин ради «Спартака» терпел Бескова и сколько хорошего они сделали вместе.

Кстати, карьера сына сложилась, считаю, удачно. Женя, так получилось, играл за пределами России. Сначала Бубнов, работавший в белорусской «Славии», пригласил его в команду. А потом сын долго и успешно играл в бывшей союзной республике, в Казахстане. Горжусь, что он был признан лучшим игроком страны в 2002-м году. И для меня лестно, что когда сын играл за сборную Казахстана с португальцами, которых тренировал Сколари (кстати, то был первый матч за сборную Криштиану Роналду), именно Женьку тренер соперника и отметил.

Может быть, мое имя на сына и давило. Нельзя расслабиться, надо соответствовать фамилии. Однажды приехал на стадион «Алмаз», где дубль «Спартака» играл с «Траско», в ту пору командой сына. Первый тайм ничего, равная игра, а во втором «Спартак» насовал Женькиной команде восемь голов. Восемь! «Траско»