Глава 30

— О чем задумалась? — Спрашивает Виктор по дороге в офис.

— Мм? — Ловлю взгляд его пристальных глаз, заглядывающих прямо внутрь. Его рука лежит на моем колене, слегка сдавливая, привлекая внимание, так как я засмотрелась в окно, и скорее всего не слышала, что он мне говорил.

— С тех пор, как ты села в машину, не проронила ни слова. Что-то случилось? Выглядишь встревоженной.

Не знаю, как поступить. Вроде ничего страшного не случилось. Подумаешь, какой-то псих, наговорил мерзостей, на которые не стоит обращать внимание. Он относится к той категории людей, которые много говорят, но на деле трусы. Не думаю, что он представляет угрозу для меня. Нам осталось работать не так долго, скоро он исчезнет из нашей жизни. Просто неприятный человек, что пройдет мимо, оставив неприятный осадок. Но Виктор просил ничего не скрывать от него, поэтому думаю, стоит ли ему говорить?!

— Катя рассказывай! — В голосе слышится нетерпение.

— Что?

— То, что не решаешься рассказать. У тебя все на лице написано. Что случилось?

— Ну… В общем… Не хочу, чтобы ты принимал какие-либо действия, — предупреждаю заранее, — это то, что не стоит внимания. Твоего и моего. Правда, просто неприятность. Пообещай, что ничего не сделаешь!

— Говори.

Даже не успев начать, я уже жалею, что затеяла этот разговор. Надо было молчать, и не тратить наше время на обсуждение поступков недостойного человека.

— В общем, когда я поднялась в номер, — говорю спокойным тоном, показывая, что меня это абсолютно не задело, — Галицкий пошел за мной, и наговорил всяких глупостей. Вот и все.

— Что значит, он пошел за тобой? В номер?

— Да, но…

— Он приставал к тебе? — Задает вопрос обманчиво спокойным голосом, хотя я заметила, как его рука на руле сжалась.

— Нет, — отвечаю быстро, чтобы у него не возникло сомнений, — просто нес всякий бред.

Остановившись на обочине, Виктор повернулся, и внимательно посмотрел в глаза, словно пытаясь понять, можно мне верить или нет.

— Он трогал тебя?

— Нет.

— Что конкретно он сказал?

Что дрочил от моих стонов, и хочет загнуть раком… Но ему это совсем не обязательно знать. Точнее обязательно совсем не знать!

— Ну, — задумалась я, стараясь подобрать слова, и моя заминка не укрылась от внимания мужчины, — что слышал нас вчера. Елена пришла поторопить нас, и он ушел. Правда, не было ничего такого.

— Я понял.

Мне, конечно не понравилась эта ситуация. Было неприятно и мерзко все это слышать, но я не хочу придавать этому большое значение. Поскорее доделать работу и забыть. Вот то чего я хочу. Ведь, если я начну об этом думать, то Галицкий добьется своей цели: привлечет мое внимание. Я просто не позволю ему это сделать.

В офисе мы пересеклись со своими клиентами. Выглядели они как обычно. Мужчина — злой и недовольный, женщина — испуганной и провинившейся.

— Можно вас на пару слов?! — Обратился Виктор к Галицкому, пропуская нас вперед. Я перехватила его взгляд, слегка качая голой, прося молча этого не делать, но он лишь немного приподнял уголок губ, успокаивая меня, что совсем не обнадежило, потому что глаза остались холодными как сталь.

— Вы ему рассказали? — Спросила Елена, когда мы остались одни.

— Так… В общих чертах.

— Не надо было.

— Знаю. — И почему мужчины такие упрямые? Я же просила его ничего не делать! — Могу я спросить о личном? Что вас связывает с руководителем, помимо рабочих отношений?

— Вы все правильно поняли, когда-то мы были любовниками.

— Он вас принуждал?

— Нет. Я любила его. Искренне. Настолько сильно, что, когда узнала о жене, поверила, что он бросит ее ради меня. Этого не случилось. Я ждала целый год. Но все в бестолку.

— Почему тогда кажется, будто вы боитесь его?

— Я боюсь не его. А того, что мне не хватит сил оставить его.

Вот это да. Действительно, любовь бывает слепа. Не могу представить, как можно любить такого человека. Он открыто унижал и оскорблял ее, насмехался. Мне даже показалось, что она специально допустила ошибку в документах, чтобы у босса были проблемы. Любовь?.. Я не заметила ни одного влюбленного взгляда. Ни с чьей стороны.

— После командировки вы уволитесь?

— Да. Я так сильно разочаровала Андрея, что не могу ему в глаза смотреть. Думаю, так будет лучше.

Для нее так точно! Быть подальше от такого мерзавца, однозначно лучше. Хотя понять таких, как Елена тоже сложно. Она год ждала, когда мужчина уйдет от жены. То есть она продолжала быть с ним в качестве любовницы? Как могло ее устраивать такое положение дел?! Интересно, что стало последней каплей, после чего она решила прекратить эти отношения? Возможно, это было даже не ее решение. Не удивлюсь, если окажется, что это она надоела Галицкому. От этого пропитываюсь еще большей к нему неприязнью.

Мужчины отсутствовали довольно долго. Мы обе посматриваем на часы. 5, 10 минут. Когда они заходят, непроизвольный вздох вырывается у обеих. Под глазом Галицкого начинает проявляться фингал, пока едва заметный, но к вечеру точно займет половину лица. Из его носа текла кровь, которая размазалась по лицу, скорее всего при неудачных ее попытках смыть. Он прошел к своему месту, не поднимая головы. Как же странно было видеть его таким. Что было еще более странно, так это то, что лицо Виктора не выражало абсолютно никаких эмоций, будто не произошло ничего особенного. Он спокойно прошел на свое место, и стал раскладывать документы. С ним все было в порядке. Я тщательно осмотрела его на предмет повреждений, но ничего не заметила, даже костюм не был помятый. Можно было подумать, что в драке он не участвовал. Но когда он положил руку мне на колено, я увидела покрасневшие костяшки, что ясно говорило о том, что это сделал он.

— Начнем? — Предлагает Виктор, проигнорировав мой осуждающий взгляд.

— Да, — откашлялся Галицкий, — но перед этим, я хотел бы извиниться Екатерина. Утром я вел себя неподобающим образом. Мне жаль, такого больше не повториться.

Я была в шоке. Извинений от такого подлеца, я точно не ожидала услышать, как и Елена. Она тоже в шоке, скорее всего вообще впервые слышит такие слова от этого мужчины. Я даже растерялась на секунду, лишь кивнула в знак того, что принимаю извинения.

Глава 31

— Что ты ему сказал? — Спрашиваю в самолете, когда мы летим обратно. Галицкий весь день вел