вопросы об этом не стали задавать детективы, он никогда не думал заниматься поисками топора, топор в его магазине не пропадал и не появлялся, и он — Ристин — никогда не обещал шефу полиции Бостона написать рапорт о результатах поисков, которыми он вообще и не думал заниматься.

Это были детали, скрытые до того момента от посторонних, и что в действительности происходило между Ристином и шефом полиции Сэведжем — неизвестно. То, что Генеральный прокурор во время перекрёстного допроса принялся взывать к каким-то непонятным обстоятельствам, нигде ранее не упоминавшимся и никем не объяснённым, свидетельствовало об отсутствии каких-либо серьёзных аргументов. Это был верный признак бессилия и неспособности стороны обвинения адекватно реагировать на аргументацию защиты.

После того, как Генеральный прокурор Трейн закончил перекрёстный допрос и в крайнем раздражении вернулся на своё место, адвокат Дабни не удержался от изящной колкости в его адрес. Повернувшись к Фредерику Ристину, адвокат с чувством извинился за произошедшее, сказав, что перекрёстный допрос в суде может быть неприятным («a public examination might be unpleasant»). По смыслу сказанного несложно было понять, что источником неприятных эмоций являлся именно Генеральный прокурор, точнее, его манера держать себя со свидетелями. Адвокат дал понять, что все видят, как представители обвинения теряют самообладание, и их нервозность являлась лучшим индикатором осознания неминуемо приближавшегося проигрыша.

Следующий свидетель защиты — Уилбур Элли (Wilbur R. Alley), сын обвиняемого — логично продолжил показания Фредерика Ристина. Согласно его показаниям, он видел отца в магазине Ристина 5 ноября между 8 часами вечера и 8:15, отец вошёл через главную дверь и прошёл вдоль витрины. Уилбур в это время находился на улице и разговаривал с Говардом Ричардсоном (Howard D. Richardson), разговор касался событий того дня и шансов различных кандидатов на победу на выборах.

Сторона обвинения при допросе этого свидетеля оказалась на удивление сдержанна. Генпрокурор задал всего несколько вопросов самого общего содержания — о погоде, о том, чем занимался в тот день Уилбур Элли, кто такой Говард Ричардсон. Трудно отделаться от ощущения, что Чарльз Трейн к тому моменту просто выдохся. Эмоционально перегорел, если выражаться по-научному.

Следующие свидетели — Хорас Марден (Horace J. Marden), органист по профессии, и Джордж Райдер (George H. Ryder), торговец органами, чей магазин находился в доме № 1057 по Вашингтон-стрит — рассказали, что видели Левитта Элли утром 6 ноября между 9:30 и 10 часами на углу Бич-стрит (Beach str.) и Харрисон авеню (Harrison ave.). Причём видели они его независимо друг от друга с интервалом всего в несколько минут. Оба свидетеля были знакомы с Левиттом Элли, поэтому ошибка исключалась.

Сторона обвинения отказалась от перекрёстного допроса обоих.

Следующий свидетель Лайман Хэпгуд (Lyman W. Hapgood) работал в магазине органов Джорджа Райдера, того самого, который давал показания непосредственно перед ним. Хэпгуд заявил, что видел Левитта Элли утром 6 ноября около 8 часов, когда тот вошёл в магазин. Райдер отсутствовал, Хэпгуд же был знаком с Левиттом уже около года. Последний поздоровался и поинтересовался, когда будет готов орган, для перевозки которого он прибыл. Свидетель ответил, что в скором времени и следует немного подождать.

Во время перекрёстного допроса Хэпгуд был лаконичен и точен, он в подробностях описал события утра 6 ноября и даже сообщил суду, кто был первым клиентом, вошедшим в магазин до появления Левитта.

Далее на свидетельское место был приглашён Чарльз Эдвард Джойс (Charles Edward Joyce), торговец металлом и разного рода крепежом, чей магазин находился в доме № 41–43 по Фултон стрит (Fulton str.) в Бостоне. Свидетель сообщил суду, что утром во вторник 5 ноября в интервале от 8:15 до 9 часов к нему приезжал Левитт Элли для перевозки партии металла в другой магазин Джойса, расположенный на Харрисон авеню (Harrison ave.).

Когда пришло время перекрёстного допроса, Генпрокурор не без раздражения поинтересовался, какое отношение к делу имеет рассказ свидетеля, ведь он повествует о событиях, имевших место примерно за 12 часов до убийства?

Адвокат Дабни напомнил, что один из свидетелей обвинения сообщал, будто бы видел Левитта Элли и Абию Эллиса разговаривающими в 08:30 5 ноября на Вашингтон-стрит возле площади Клинтон плэйс (Clinton place). Теперь же свидетель защиты убедительно доказывает, что свидетель обвинения ошибся и Левитт Элли не мог разговаривать с убитым, так как в это самое время выполнял поручение мистера Джойса по перевозке груза из одного магазина в другой.

Это был, выражаясь метафорически, хороший щелчок по носу обвинения, не принципиальный, но чувствительный. Особый комизм произошедшему придало то, что эту перепалку, очевидно, неприятную и даже унизительную для стороны обвинения, спровоцировал сам же Генеральный прокурор, вылезший с неуместной сентенцией. Промолчал бы, отказался бы от перекрёстного допроса, и публичное унижение не состоялось бы, но… мистер Трейн не промолчал и получил!

Далее для дачи показаний вызывались две подруги — Сара Уиман (mrs. Sarah G. Weeman) и Хэрриет Вуд (mrs. Harriet M. Wood) — которые рассказали о событиях, на первый взгляд не связанных с предметом судебного разбирательства. В доме Хэрриет Вуд в начале ноября 1872 года — в том числе и 5 ноября, в день выборов — работали 2 печника, занимавшиеся перекладкой камина. Сара Уиман, посещавшая в те дни Хэрриет Вуд, полностью это подтвердила. Важная, по мнению защиты, деталь заключалась в том, что одним из рабочих являлся Уилбур Элли, сын подсудимого. Возвращаясь с работы в доме Вуд домой, Уилбур должен был пройти мимо магазина Ристина. Выводя Сару Уиман и Хэрриет Вуд свидетелями на процесс, защита решала важную для себя задачу, логично объясняя, как Уилбур Элли оказался вечером перед магазином Ристина, где увидел через витрину отца и тем самым обеспечил тому alibi.

Сторона обвинения не стала подвергать женщин перекрёстному допросу.

Следующий свидетель — Эндрю Педрик (Andrew H. Pedrick), работник магазина столярных изделий Огастаса Харди (Augustus Hardy) на Хеймаркет-стрит (Haymarket str.) — рассказал суду, как между 08:45 и 9 часами утра 6 ноября в магазине появился Левитт Элли. Он пробыл 5 минут, ушёл, но вскоре вернулся с отцом свидетеля Джорджем Педриком.

Отвечая на вопросы Генерального прокурора во время перекрёстного допроса, свидетель рассказал, что лично с Левиттом Элли не был знаком, но уже после ареста последнего 2 детектива устраивали очную ставку, во время которой он — Эндрю Педрик — опознал в арестованном приходившего в магазин человека.

В тот же день, но чуть позже, был допрошен и Джордж Педрик, также работавший на Огастаса Харди, который во всём подтвердил показания сына и немного уточнил время появления Левитта Элли (около 9 часов утра 6 ноября).

В отличие от сына, Джордж Педрик перекрёстному допросу не подвергался. Подобное