– Сказал, купи! Денег дал! – отчитался Слава. – Я чек взял, чтоб не думали.

– Отнесите жене. Куда я с букетом попрусь?

– Она сроду таких цветов не видывала. Решит, что налево сходил.

– Скажите, от меня. Как он?

– Я уже падаю, а он вовсе не спит.

СВ оказался пустым, Горяев проплатил два билета. Какой-то пьяный затеял возню в коридоре, но проводник заорал на него:

– У меня такая пассажирка, что ща тебя посреди поля ссажу!

И стало тихо.

Утром в городке хлестал дождь. На платформе стояли пять человек. Три женщины, два мужчины в костюмах по моде советской номенклатуры. Самый высокий, оказавшийся охранником одного из четверых, держал над Валей зонтик.

Гостиница была бывшая «обкомовская», но с евроремонтом и кучей иностранных телеканалов. У лифта белела приклеенная скотчем бумажка «Ни б. 3 чел.».

Встречавшие пригласили Валю завтракать в отдельный зал гостиничного ресторана, где ожидало ещё двенадцать человек. Дяденьки и тётеньки по очереди трясли ей руку и юркали за стол.

Табличек с фамилией у тарелок не было, но казалось, за каждым давно и прочно закреплено своё кресло. Валино место было во главе. Стол ломился от деликатесов, девушки в белых халатах и накрахмаленных колпаках выносили три перемены горячего.

– За встречу с дорогой гостьей! – воскликнул самый важный из присутствующих, в его руках виртуозно открылась и потекла по рюмкам местная водка.

– Пробуйте, пробуйте водочку! На нашей ключевой водице! – загомонили тётки, хотя на часах было восемь утра.

– Не завтракаю так рано, – наотрез отказалась Валя.

– Завтрак по протоколу! Повара старались! Поросёночка попробуйте! Вот этот бочок гуще зажарен! – гудели тётки, опрокидывая в себя водку и закуску.

Валя попросила чай, но к нему принесли блинов с двумя видами икры и подвезли столик, заставленный сладостями.

– У нас такой нищий регион, уж и не знаем, как проголосуют, – шепнула Вале соседка по столу, фаршируя себя поросёнком. – Завод встал. Вовсю тужимся, пыжимся. Конечно, административный ресурс подтянем, но народ недоволен, работать не хочет.

– А есть где работать? – Вале отчаянно хотелось надеть ей на голову блюдо с поросёнком.

– По сусекам поскрести, найдёшь, – откликнулся сосед с другой стороны. – Да вы закусывайте, закусывайте!

И Валя подумала, что в её нищем родном городишке в администрации засела такая же сволота. Порешить бы их всех одной гранатой, на это и жизни не жалко.

Выпив безумное количество водки, они почему-то не попадали под стол – комсомольская закалка, – а потащили Валю на экскурсию по городу в подогнанном «икарусе».

К «икарусу» подъехал на «мерседесе» мэр и плюхнулся рядом с Валей на сиденье. Во время экскурсии он хамовато перебивал экскурсоводшу, и та робко поправляла, когда он пытался рассказать историю города, не зная названий даже основных улиц.

– Меня три года как из Сибири прислали, никак не обвыкнусь, – пояснил мэр.

Город состоял из полуразрушенных купеческих особнячков. Во многих жили люди. Мостовые были разбиты, с домов сыпалась штукатурка, сияли разномастные окна, торчали жуткие фонари, пестрели косые заборы.

Посреди поездки остановились в некоем учреждении. Там снова столы, накрытые по схеме завтрака. После «второго завтрака» отвезли на встречу со студентами.

В уникальном здании бывшей гимназии только что не обваливались кружевные чугунные лестницы. Студенты, не выезжавшие из родного города и изучившие мир с помощью телевизора, сидели вперемежку с преподавателями.

Два пожилых мужчины с разных сторон аудитории показались Вале городскими сумасшедшими. В финале выяснилось, что оба они профессора. Почётное место занял мэр.

– Реформы остановили сползание страны в пропасть, – отвечала Валя честными штампами. – К тысяча девятьсот девяносто первому году экономика развалилась, вспомните пустые полки магазинов. Вспомните, что рубль ничего не стоил и обмен превращался в натуральный…

– У нас и сейчас одна валюта – бутылка водки! – выкрикнул студент сзади, и на него осуждающе шикнули.

– А вы живых олигархов видели? – спросила девушка с конопушками.

– Видела на мероприятиях.

– А зачем их Ельцин сделал?

Несколько лет назад Валя и сама так спрашивала, но теперь в голове прибавилось:

– Олигархов сделал не Ельцин, а Лигачёв. Он курировал центры научно-технического творчества молодёжи и только им дал право обналичивать деньги. Отсюда первые крупные состояния.

– А вас там почему не было? – выкрикнул один из «городских сумасшедших», оказавшихся профессорами.

– Я тогда стояла у массажного стола, чтоб заработать на квартиру в Москве.

– А где вы со своим мужем Горяевым познакомились? – с нажимом продолжил он.

– У меня было два мужа – Соломкин и Лебедев, остальное придумали журналисты, – сдержанно ответила Валя.

– А почему лица кавказской национальности захватили все рынки? – встал с места бритый наголо парень в чёрной рубашке с подбитым глазом.

– И наших женщин имеют! – присоединился к нему длинноволосый прыщавый юноша с тоненькой шейкой, белеющей из воротника такой же чёрной рубашки.

– А с чего вы взяли, что выбравшие их женщины ваши? – пыталась объяснить Валя. – Станьте привлекательней, и женщины выберут вас.

– Лощинкин, чё сказать хотел? – обернулась на прыщавого, видимо, первая красавица курса, выбеленная перекисью водорода. – Или просто кастрюлькой брякнул?

– А почему вы не уехали за границу? – спросила востроглазая девушка.

– Я была в Финляндии и Швеции. Они считаются одними из самых благополучных стран, но мне там не понравилось, – коротко ответила Валя.

– А что вы там делали? Мужа искали? – дёрнула плечом девушка.

– В Хельсинки живёт подруга и болеет от ностальгии. А в Швеции представляла наш телеканал, но ни я им не была интересна, ни они мне, – призналась Валя.

– Правда, что в Москве у всех пейджеры? – спросил длинноволосый блондин.

– Не у всех. Пишут, их на всю страну двести пятьдесят тысяч. У нас в семье ни одного пейджера, только у меня сотовый.

– Скажите, – смущённо обратилась страшненькая девочка, – а как удачно выйти замуж?

– Не знаю, – пожала плечами Валя. – У меня пока не получилось!

И всем стало неловко в повисшей паузе. На втором ряду встал мужчина в очках и с бородкой:

– Как вы сделали телекарьеру, не имея высшего образования?

– Сама не знаю. В Москву приехала несчастной испуганной дурой, встретила людей, которые меня вылепили. Стольким им обязана, что до конца жизни отдавать и отдавать…

Когда встреча закончилась, мэр повёз Валю на обед и, приобняв, спросил:

– Кто вам текстовки пишет? Мне б такого!

– Какие текстовки?

– Про обязана, про отдавать… Понимаю, работать надо по-новому, люмпенизация в крае страшная, а текстовки писать некому.

Валя отодвинулась от него с отвращением.

Обед в местном ресторане протекал как первый и второй завтраки. Мэр сел возле Вали и вполголоса предложил купить разоряющийся ликёро-водочный завод, а она не знала, что отвечают в таких случаях.

– Может, не вам, а кому из друзей? – уговаривал мэр. – Надо, чтоб был