маков и марены.

То ли тщеславие хозяев не знало границ, то ли проектировщики слишком буквально подошли к задаче отражения в интерьере и экстерьере здания гербов заказчиков.

Нас на входе встречали. Старенький сухонький иранец с длинной седой бородой сделал вокруг нас несколько пассов руками и удовлетворённо кивнул, пропуская внутрь дворца.

— Что это было? — спросил у толмача.

— Проверка на наличие атакующих артефактов, — пожал тот плечами, будто говорил о чём-то само собой разумеющемся. — Гости должны чувствовать себя в безопасности.

— Почему меня не предупредили?

— Даже при наличии таковых артефактов их изымают, а затем возвращают владельцу, стоит тому возжелать покинуть гостеприимных хозяев, — терпеливо пояснял переводчик местные правила хорошего тона. — Если кто-то из гостей причинит вред другому с помощью артефакта, то хозяева обязуются покрыть любые расходы.

Правда, если тоже самое сделают с помощью личной магии, то здесь Маковы и Мареновы ответственности не несут, ведь на защитные артефакты запрета нет.

— А удобно устроились, — прокомментировала Агафья, — если сдохнешь от удара магии по темечку — сам дурак, естественный отбор в действии.

Я хмыкнул, признавая её правоту. Себя мы защитными артефактами обвешали не хуже, чем при походе на аудиенцию к императору. Вот только серьга Винограда, да и моя магия имели одинаковый потенциал, что в защите, что в нападении, но знать кому-либо об этом не положено. Будет сюрприз на непредвиденные ситуации. Почему-то я был уверен, что они обязательно приключатся.

Охрана осталась на входе во дворец. Мы поднялись по широким каменным ступеням и оказались внутри восточной сказки: величественные колонны, увенчанные золотыми фигурами, зелёные пальмы в огромных кадках, вьющиеся под потолком лианы, журчащие фонтаны на огромной площади, переполненной людьми и гомоном.

Мы гуляли, пили игристые вина и рассматривали собравшийся аристократический бомонд. В праздношатающейся толпе будущих покупателей прекрасно различались представители далеких скандинавских стран, чопорные англичане, крикливые иранцы, хмурые имперцы и улыбчивые африканцы в баснословно дорогих шкурах тварей изнанки.

Разные залы были посвящены разным тематикам аукционов, принимая заявки от всех желающих принять участие в торгах. Продавали предметы искусства, уникальные ингредиенты, редких зверушек, на глаза попался даже набор из пяти зелий молодости, которые поставляет Мангустов. Они вызывали особый ажиотаж у престарелых жирных богатеев, жаждущих продлить годы удовольствий от жизни.

А я думал, что это востребованный товар только для женщин, похоже, я крупно ошибался.

Посреди залов были отделены портьерные комнаты, внутри которых на кушетках располагались красивые полуобнажённые девушки, одетые в прозрачные драгоценные ткани. Они представлялись хозяевами дворца как жрицы удовольствий, всегда готовые подарить наслаждение гостям.

Вокруг всё наполнялось запахами и звуками: яркие ноты пряных ароматов смешивались с дымом сигар и папирос, гул разговоров сливался с мелодиями барабанов и звоном бубна, газовые ткани распахивались, открывая манящие молодые тела и предлагая их испробовать.

Торговля шла довольно бойко, мелкие лоты с ценой до полумиллиона рублей уходили с молотка с завидной регулярностью, разжигая азарт. В перерывах мужчины развлекались и получали все доступные виды удовольствий. Кто-то стонал под умелыми губами наложниц, кто-то курил опиум и добивался эйфории энергией из макров. Были даже такие, кто позволял себя кусать неведомым тварям с нулевого уровня изнанки. Эти красные скользкие черви, похожие на болотных пиявок, впрыскивали в кровь нечто сродни наркотику, который вызывал галлюцинации, умело дополняемые теми же наложницами.

Чтобы не сильно выбиваться из общего числа, мы с Агафьей тоже пару раз уединились в тёмных нишах, сбрасывая напряжение. Результат получился интересный, я позволил себя укусить и дал выпить собственной крови, отчего мне перепал весьма бурный оргазм сродни тем, что я ощущал в мире иллюзий Тэймэй. Агафье же предложил вернуть сторицей те ласки, которыми она одаривала накануне азиатку, но пока получил неуверенный отказ:

— Возможно, но не так и не сегодня, не смешивай работу и удовольствие.

Чем больше публика распалялась, тем щедрее становилась. Цены взлетали до миллиона и выше, и вот, наконец, с первыми лучами рассвета к нам вышли хозяева Дербента. Пара мужчин в красном и зелёном костюмах, символизирующих цвета мака и марены, вышли на возвышение и, усилив магией голос, обратились к изрядно разогретой толпе:

— Мы рады приветствовать дорогих гостей в своём доме! Надеюсь, вам понравился оказанный приём?

По залу пронёсся одобрительный гул, пьяные выкрики и даже беспардонный свист. Поклонившись, хозяева продолжили:

— Сегодня же для вас мы подготовили ещё два уникальных аукциона, — в зале установилась тишина, все прислушивались к словам этого умелого дуэта ораторов. Первый лот — это чистокровный арабский скакун трёхлетка с конюшен самого светлейшего Шахиншаха Мозафериддина Гепардеви. Чёрный, как южная ночь, красавец необъезжен и ждёт своего единственного хозяина. Прошу всех выйти на террасу и полюбоваться этим чудом богов!

Пьяная толпа вырвалась через услужливо распахнутые стеклянные двери на свежий воздух, озираясь по сторонам. Последними выходили Маков и Маренов, они тихо переговаривались между собой, но Агафья, спрятавшаяся в тёмной нише, умудрилась всё расслышать:

— Он должен быть доволен, эта тварь уйдёт минимум за два миллиона и девка в придачу. Правда, она так и не обернулась, хотя срок подошёл. Как бы нам не предъявили претензию за некачественный товар.

— Мы проверяли Полозова ментатором, он не врал. Девка должна быть пардусом или, как местные их называют, кавказским леопардом, унаследовав способности матери. Они заказывали именно такую самочку для экспериментов.

— Будем устраивать торги?

— Конечно! Покровительство покровительством, но репутация превыше всего, да и Платановы что-то там шелестели про выскочку итальянца, который тоже коллекционирует «необъезженных кобылок». Пока он меня не впечатлил, чтобы приглашать на «живой» аукцион, если со скакуном не реабилитируется, то придётся отдавать по цене Гепардеви.

Пока я слушал перевод Агафьи, то чуть не пропустил сам аукцион на скакуна. Спохватился, только когда услышал:

— Полтора миллиона рублей — два! Кто-то ещё хочет назвать свою цену за этого прекрасного жеребца?

Конь бил копытом оземь и упрямо вырывал поводья из рук трёх громилоподобных детин. Те с ним едва справлялись. Рядом практически позеленевший от страха толмач пытался теребить меня за руку, шёпотом умоляя:

— Мой принц, что же вы молчите? Мой принц! Вы же хотели! Мой принц, не губите… — на последней фразе голос его сорвался на детский скулёж.

— Что же, полтора миллиона рублей…

— Макр тварь сесто уровня, — заплетающимся языком и безбожным акцентом произнёс я свою цену.

Вокруг всё стихло, и толпа стала оборачиваться, пытаясь рассмотреть безумца, способного заплатить такие деньжищи. Распорядитель торгов оживился:

— Достопочтенный гость, прошу вас представиться!

— Эреде дель принчипе Микаэль Ува персонале, — добавил я в голос надменности и спеси!

— Наследник итальянского княжеского рода Винограда может ещё дважды чётко произнести свою цену? — распорядитель буквально сочился любезностью, стараясь выполнить нужные условия аукциона и закрыть одну из крупнейших в его жизни сделок.

— Я предлагать макр тварь сесто уровня, — повторил я.

— Тебя только что согласовали в качестве гостя на аукцион за Полозову, — удовлетворённо сообщила по кровной связи Агафья. — Состоится послезавтра. Придётся раскошелиться.

Я кивнул, прекрасно осознавая последствия своих поступков. Так и задумывалось. Ну а скакун… Ну будет у меня конь, вспомню навыки из прошлой жизни.

— И третий раз, я прошу вас, мой принц! — уже практически в полуоргазменном состоянии проблеял распорядитель торгов, — повторите в третий раз!

— Я предлагать макр тварь… — начал было я, и тут прогремел взрыв сокрушительной силы.

Глава 19

За первым взрывом последовал второй, а за ним третий. В воздух поднялось облако плотной пыли. Дворец за нашей спиной рушился, крыша обвалилась внутрь, приглушая крики раненных и обезумевших в панике людей.

Я не заметил, как оказался вплотную возле жеребца, который вырвался из рук конюхов и сейчас то и дело взвивался на дыбы, яростно потрясая гривой и громким ржанием распугивая окружающих.

— Агафья, ты жива?

— Не совсем, — услышал я прерывистый шёпот, и связь оборвалась.

Комаро и Кровь Великая! Она же вампирша, одно из самых живучих существ, и артефактами обвешана не хуже, чем я! Что могло произойти?

Вот только разбираться было некогда. Я помнил, в какой нише оставалась Агафья для шпионажа. И эта ниша находилась почти в центре дворца, где