– Короче, либо ты со мной, либо вали нахер.

Кейн со сложенными на груди руками откинулся на спинку дивана.

– Да, я тоже любил Ванессу. И я хочу стереть Боунса с лица земли за то, что он сделал с моей семьей. Моя преданность памяти наших родных никуда не делась. Но я не могу принести в жертву Перл. И тебе лучше бы пойти на этот компромисс.

Взгляд Кейна оставался все таким же ледяным.

– Кейн!

Он опустил глаза и не проронил ни слова.

– Так мы достигли понимания или же нет?

Несколько секунд он все еще дулся на меня. Несмотря на то что стояло лето, мне показалось, что в комнате холодно, как в январе. Кейн был инфантилен да к тому же еще и уступал мне ростом. Он всю жизнь переживал, что вынужден находиться в моей тени. Отец всегда отличал именно меня, наверное, потому, что я был первым ребенком в семье. Кейн никак не мог смириться с этим фактом.

– Ну-у… наверное.

– Мне этого недостаточно.

– Что ты, блядь, хочешь от меня услышать?! – огрызнулся Кейн. – Что мне теперь, изволить кланяться тебе и целовать ботинки?

– Нет. Просто я хочу, чтобы ты прикрывал мою задницу, как я прикрываю твою.

– Ты перестал прикрывать мою жопу, как только на горизонте нарисовалась эта манда!

– Нет, это ты первый соскочил!

– Ладно, черт с ним.

Кейн выпрямился и разомкнул руки.

– Я хочу, чтобы Боунс лежал на шесть футов ниже поверхности земли. И я хочу, чтобы смерть его была настолько болезненна, чтобы он и в следующей жизни помучился. Идет?

Наконец-то нам удалось хоть о чем-то договориться.

– Идет, – ответил я.

– Отлично. Тогда давай завалим его!

Я вынул пистолет из-за пояса и положил его на стол.

– Ты чего? – удивленно спросил Кейн, следя за моими действиями.

Я хрустнул костяшками и потянул руки.

– Наши дела улажены. Но у меня тут остался перед тобой маленький должок, который я хотел бы вернуть. Ты силой ворвался в мой дом и избил ее едва ли не до смерти. Этого я никогда тебе не прощу. Я никогда не прощу тебе того, что ты причинил ей боль.

Кейн как-то поскучнел:

– Ну да. Я подозревал что-то такое…

– Око за око!

Конечно, Пуговице от этого не станет лучше, но она заслужила справедливое отношение. Она была невинной жертвой, случайно попавшей в тестостероновый шторм, бушевавший у нескольких мужских особей.

– А потом я сфотографирую плоды моих трудов и покажу ей. Как ты показал Боунсу.

– Это что, она просила тебя? – недоверчиво пробурчал Кейн.

– Нет.

Я чуть отвел руку назад и с размаху залепил ему по морде, отчего из носа и рта брызнула кровь.

– Это мой собственный почин…

Войдя в свою спальню, я увидел, как Перл понуро сидит на кровати, обхватив руками колени. Сердце у меня упало. Дрова в камине превратились в груду тлеющих углей, и комната тонула в полумраке. Однако света вполне хватало, чтобы я разглядел на ее лице выражение тревоги, почти отчаяния. Она не знала, куда я делся, куда отправился и когда вернусь.

Я прошел в комнату и положил пистолет на тумбочку рядом с дверью. Это означало, что режим безопасности включен. Впрочем, с недавних пор он и не выключался.

Она посмотрела на меня и облегченно вздохнула:

– Слава богу!.. Ты дома.

– Я никогда не оставил бы тебя без защиты. Дом охраняют мои люди.

– Я не за себя, я за тебя переживала.

Чтобы она не заметила засохших пятен крови у меня на руках, я старался держаться подальше.

– Обо мне не нужно переживать.

Стоило мне приблизиться на шаг, как она схватила мою руку и усадила меня на постель. Сил, чтобы со мною справиться, у нее, конечно, не хватало, но я все равно безропотно подчинился. Она могла делать со мной все, что угодно, стоило ей лишь коснуться меня.

– Где ты был?

Мне не нравилось, когда расспросы переходили в допросы. Характер не позволял.

– Знаешь, я не в кабинете следователя.

– Отвечай. Просто так среди ночи из постели не убегают.

– Да как тебе сказать… Дела – они разные. Иногда только ночью и можно кое-что порешать.

– А, ты не хочешь посвящать меня в свои проблемы!

– Возможно, ты права.

Я умолк и стал смотреть в камин.

– Кроу!

Даже звук ее голоса заставлял меня подчиняться. Она была слаба, вся переломана, но не утратила генеральского апломба.

– Скажи, где ты был?

Моя футболка была ей велика – на несколько размеров. Волосы разлохматились, и, если бы не бледные, бесцветные губы, можно было подумать, что ее только что здорово оттрахали.

Надо было сосредоточиться.

– Я был у Кейна.

– Ох…

Едва я произнес его имя, как ее глаза потемнели от ненависти. Перл не говорила мне о своих чувствах к моему брату. Разумеется, у нее были причины ненавидеть его, но она молчала, поскольку понимала, что брат есть брат. Она слишком уважала мои чувства.

А я-то этого как раз не заслуживал.

– Мы уладили с ним наш вопрос. Он больше не побеспокоит тебя.

Ее глаза засветились слабым светом, что шел от камина.

– Ну, и вернул ему должок.

Я достал из кармана телефон и открыл приложение с фотографиями. Но Перл смотрела не туда.

– Что с твоими руками?

Я протянул ей телефон:

– А вот смотри.

Она стала прокручивать снимки, рассматривая окровавленного Кейна. Кровищи было действительно много – я отделал его едва ли не до смерти.

– Тебе не надо было этого делать…

– Нет, надо, – ответил я. – Я ни о чем не жалею. Он ворвался в мой дом и напал на моего гостя. И мне плевать, что он мой брат. Я не мог позволить, чтобы это сошло ему с рук. Он сделал то, что сделал, и должен был ответить за это. И пусть радуется, что я вообще не убил его.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты его убил.

Я не поверил своим ушам и недоуменно воззрился на нее.

– Тебе не следует его жалеть.

– Но он твой брат. Мне не хотелось бы, чтобы ты лишился последнего члена твоей семьи.

И она говорила такое после того, как он попытался дважды ее изнасиловать, а потом едва не забил насмерть?

– Он не достоин твоего сочувствия.

– Да, это так. Но ты-то достоин.