– Алекс, пожалуйста, ты не можешь так со мной поступить! – закричала Дженни.

Он даже не обернулся.

В этот момент прозвучала первая сирена. Со стороны площади Сан-Бабила по округе разносился протяжный вой, привлекая внимание посетителей парка, которые высыпали на тротуар вдоль проспекта. После того как сирена прозвучала три раза, послышался металлический голос, возможно, из громкоговорителя: «В соответствии с распоряжением правительства граждане должны немедленно вернуться в свои дома. Сохраняйте спокойствие и расходитесь по домам. С семнадцати часов вечера объявлен комендантский час. Повторяем…»

Люди удивленно переглядывались. Некоторые прослушали объявление еще два или три раза, прежде чем спешно направиться ко входу станции метро «Палестро». Другие сбились в группки, недоумевая, что же произошло.

Что до Дженни, то она просто стояла и наблюдала за происходящим.

Никто не знал причины чрезвычайного положения, но на лицах читалась тревога. В те несколько минут, когда улица постепенно пустела, Дженни краем уха уловила обрывки фраз о войне, террористической угрозе, пандемическом вирусе и других катастрофических перспективах. Так как ответа на вопрос у горожан не было, они начали строить предположения.

В конце концов район у парка опустел, и Дженни побрела в сторону корсо Буэнос-Айрес, там почти не было пешеходов. Выполняя распоряжение правительства, все отправились по домам. А Дженни понятия не имела, что делать и куда идти.

Она знала только одно: нужно найти место, чтобы укрыться на время комендантского часа. Дженни шла в пугающей тишине, нарушаемой только сиреной, за которой следовало знакомое предупреждение, пока возле площади Лима не увидела группу военных на противоположной стороне улицы и не остановилась.

Один из солдат заметил ее и поднял над собой автомат.

– Девушка, слышали приказ? Немедленно идите домой!

«Но у меня здесь нет дома», – подумала Дженни, не зная, что ответить.

– Я ясно выразился? Послушай моего совета, возвращайся к своим родителям, пока здесь не начался конец света.

Дженни кивнула, чувствуя, как у нее трясутся ноги.

– Ладно-ладно, – ответила она, меняя направление. – Иду домой. Я живу здесь рядом.

Солдаты вернулись к разговору и больше не смотрели на нее.

«И куда, черт возьми, я иду?» – спрашивала она себя, свернув в узкую улочку, в конце которой светилась вывеска бара.

– Эй, приятель, ты хочешь, чтобы тебя зарезали? Валим отсюда!

Алекс поднял глаза и увидел чернокожего парня, бритого, как и он, в джинсах и черной толстовке. Алекс схватился за протянутую руку, встал и понесся за парнем. Они мчались по переходу во весь дух мимо трупов, как в жуткой видеоигре. Повсюду на полу была кровь, а за их спинами уже обозначилась черная людская масса, которая, казалось, вот-вот их поглотит. Каждые десять-пятнадцать секунд мужчины выкрикивали пугающие речовки в ритме марша. Алекс попытался разобрать слова, но ватага горланила не на итальянском, а на каком-то жестковатом европейском языке. Скорее всего, на немецком.

Когда Алекс и чернокожий парень метнулись вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и снова оказались на свежем воздухе, незнакомец махнул рукой, как бы говоря: «Вот сюда». Над их головами висела желто-красная вывеска бензозаправки KRAFT-GAS. Они прошмыгнули в крошечный магазинчик с обрушенными стеллажами, на которых раньше стояли аксессуары для сотовых телефонов и автомобильные ароматизаторы. Служебный компьютер на столике был разбит. Открытая касса пустовала, на полу валялись остатки товаров.

– Что, черт возьми, творится в этом городе? – прокричал Алекс, в то время как парень, встав на колени, что-то искал под прилавком.

– Меня зовут Джамиль. Ты ведь один из наших, да?

– Наши – это кто? Я…

Джамиль высунул голову из шкафа, в котором рылся, и вопросительно посмотрел на Алекса.

– Ты итальянец, да?

Алекс почему-то побоялся ответить.

– Какого хрена ты меня спрашиваешь? Я похож на китайца?

– Кончай делать мне мозги. Ты итальянец или нет? Или прикидываешься, что не понимаешь?

Люди в капюшонах остановились возле бензоколонок. Мужчина, который казался лидером, вышел из толпы, повернулся к остальным и стал выкрикивать инструкции. В ответ на каждую его реплику на немецком языке следовал ответный выкрик хором.

Алекс приложил огромные усилия, чтобы найти в своих воспоминаниях какую-нибудь зацепку, чтобы ответить на вопрос, но ничего не получилось. Тем временем Джамиль засунул голову обратно в шкаф и бормотал что-то вроде: «И все же это было здесь, оно должно быть здесь…»

– Послушай… Я… я боюсь, что потерял память. Ты мог бы сказать мне, где я и что, черт возьми, происходит?

– Мы в полном дерьме, вот что происходит, – буркнул себе под нос Джамиль. – Мне нет дела до твоей памяти. Я просто хочу спасти свою задницу. Они всех мочат. Говорят, они ухлопали даже папу римского, а теперь хотят убрать всех итальянцев.

– А почему итальянцев?

– Потому что они «нейтральные» – так называют таких, как мы с тобой. Хотя чего я все это тебе рассказываю? Все равно нам конец. Это лишь вопрос времени.

Парень продолжил шарить на полках в шкафу.

– Вот она, нашел! Я знал, что она здесь!

Оцепеневший Алекс застыл перед прилавком, а Джамиль достал гранату и положил ее рядом с разбитым компьютерным монитором.

– Почему они говорят по-немецки?

– А на каком языке они должны говорить? Мы в Милане, красавчик, забыл?

– А что, в Милане говорят по-немецки?

– Ага, причем уже больше шестидесяти лет.

Джамиль покачал головой, поднялся с пола и посмотрел в узкое окошко магазина. Лидер повстанцев снова присоединился к своим товарищам. Похоже, они были готовы к нападению.

Алекс осмотрелся, но не увидел даже туалета, в котором можно было бы укрыться. Бежать некуда, слова чернокожего парня казались бредом. Или, скорее, они имели смысл только в том случае, если в этом измерении мультиверсума Вторая мировая война имела другой исход. Джамиль усмехнулся и подмигнул ему, потом взял гранату и вышел из магазинчика.

Алекс наблюдал за ним в окно и всей душой надеялся, что парень не сделает того, что, по всей видимости, собирался сделать.

– Получите, сукины дети! – во все горло закричал Джамиль, выдергивая чеку и бросая гранату в разъяренную толпу.

Алекс окаменел.

Как только взорвалась бомба и крики боли и гнева слились в оглушительный рев, Алекс выскочил из дверей магазинчика, побежал направо и встал за спиной довольного и гордого Джамиля, который наслаждался зрелищем. Алексу удалось улизнуть из магазина, но это не осталось незамеченным, несмотря на дым от взрыва.

В их сторону побежали несколько человек. Алекс перемахнул через кусты, как через препятствие на спортивной дорожке, и дал стрекача. Он обернулся только тогда, когда услышал автоматную очередь позади себя и