но Котельников пока не давал окончательного ответа. И к границе он прикипел душой, и край дальневосточный полюбил, но тянуло в родные места, на Донбасс, и он сказал: «Напишу домой, посоветуюсь…» Да не дождался ответа. Перед рассветом прозвучала боевая тревога. Дежурная конная группа под командой помощника начальника заставы лейтенанта Влача взяла прямо со двора в галоп и скрылась в предутреннем сумраке: японские захватчики нарушили границу, напали на наш пограничный наряд. Начальник заставы Черных поставил перед отделением Котельникова боевую задачу: выехать к сопке Крутой, замаскироваться и, если японцы сделают попытку перейти границу, дать отпор. Котельников вырвался вперед на своем коне, временами поглядывая; не отстал ли кто? Уже совсем развиднелось, на горизонте стали прорисовываться знакомые зубцы сопок. Вот и Крутая.

Котельников приказал всем спешиться. Не успел он отойти от коня, к нему подбежал пограничник, находившийся в ночном наряде.

— Японцы к распадку двигаются!

— Ведите наблюдение и держите связь со мной! — приказал Валентин.

Без суеты и шума расположил он бойцов по склону сопки, поставив каждому задачу и указав ориентир для огня. Между тем японцы начали преодолевать распадок, уже отчетливо слышались гортанные команды японского офицера. Котельников решил подпустить их поближе. «Вот дойдут до середины распадка, — думал он, — и жахнем. Местность там посуше, можно атаковать и в конном строю». Как только десятка два японцев, преодолев болото, начали перебегать сухую открытую поляну, Котельников дал сигнал открыть огонь из ручного пулемета и отсечь противнику обратный путь. Дробно застучали пулеметные очереди. Все отделение Котельникова и два бойца пограничного наряда открыли по японцам меткий огонь из винтовок. Прибывший к месту боя начальник заставы Черных, оценив обстановку, решил отрезать отход японцев за границу с севера. Это задание возлагалось на помощника командира взвода Кабакова.

Наряды, действующие с фронта, ружейно-пулеметным огнем сковали японцев и вынудили их залечь. Ударная группа во главе с Черных, воспользовавшись замешательством врага, нанесла неожиданный удар. Самураи бросились к границе, но были встречены метким огнем пограничников Кабакова. Оказавшись в огненном мешке, японцы несли большие потери. Высокая трава и кустарник мешали пограничникам вести огонь из пулемета. Помогла находчивость. Пулеметчик поднял «максим» на свои могучие плечи, и начальник заставы повел прицельный огонь по противнику. Удар с флангов наносила группа пограничников под командованием лейтенанта Евграфова. В конном строю бросилась она в атаку на самураев. Одним из первых мчался на своем коне Валентин Котельников. Японцев сбили с занимаемых ими позиций и стали отбрасывать в юго-западном направлении, используя для маскировки заросли камыша. Внезапно вспыхнули языки пламени и поползли в сторону пограничников: самураи зажгли сухую траву, чтобы сковать действия наступающих, но пограничники не дрогнули. Выдвинувшись на скаты высоты, они открыли огонь по врагу. Точно бил пулемет Черных. Группы, возглавляемые помощником начальника заставы Влачом, возобновили атаки на правом фланге. Вражеская пуля пробила Влачу руку, но он не вышел из боя.

Наступал вечер, быстро сгущались сумерки, но перестрелка не утихала. Японцы с большими потерями отходили к границе. Евграфов с бойцами снова бросился в атаку. Схватка была жестокой. Котельников увидел, как его боец, горячий кабардинец Хуртуев, вырвался вперед и оказался среди японским солдат, лихо орудуя клинком. Потом Хуртуев будто потерял силы и свалился с седла. «Погиб», — мелькнуло в сознании Котельникова, и он стал беспощадно рубить бегущих, отстреливающихся японцев. Рядом с ним сражались, рубя налево и направо, Демчук и Скачко. Вдруг у Скачко подбили коня, и одновременно к нему бросилось несколько японцев. В обычное время спокойный, не особенно расторопный, теперь он схватил винтовку за ствол и ловко отбивался прикладом от японцев. На помощь ему спешили другие пограничники. Спасая товарища, врезался в строй и Валентин Котельников. Он свалил одного японца, занес клинок над другим, но в этот момент почти в упор застрочил пулемет, замеченный Котельниковым накануне. Пулеметная очередь и достала Валентина. Он покачнулся, упал с седла. Его подхватил спрыгнувший с коня Демчук.

— Санитара сюда! — закричал боец. Котельникова пытались вынести из-под обстрела, но он наотрез отказался:

— Я еще могу стрелять! — и продолжал разить врагов, пока силы окончательно не покинули его. Котельникову еще успели сообщить о полном разгроме и бегстве японцев, он попросил пить и перевязать рану. Однако спасти его не удалось, через несколько часов он скончался.

Теперь прах его покоится здесь, на центральной улице Гродекова, как священный символ верности воинской присяге. Боец. Пограничник. В честь таких, как он, поселок по просьбе жителей переименовали в Пограничный. А на смену Валентину Котельникову пришел в пограничные войска его брат, Петр Котельников, Поистине: герои не умирают!..

Рассказ этот выслушали все с затаенным дыханием: так вот, значит, какая здесь земля. Как же не беречь ее, не хранить ее им, солдатам Родины. Ее часовым?!

9

Подходил к концу срок обучения, и Степан Федорович решил провести соревнование на поиск и задержание нарушителей границы и на самое быстрое и качественное преодоление комплексной полосы[2].

В штабе прикидывали: всем ли курсантам участвовать в соревнованиях или только отличникам боевой и политической подготовки. Шкред настоял на массовом участии: ведь каждый выпускник школы должен хорошо знать свою специальность, обладать теми качествами, которые помогли бы ему выйти победителем в поединке с нарушителем.

И вот настал день соревнований. Сияло солнце, зажигая своим светом осеннюю листву, падая на лица воинов, выстроившихся на плацу учебного пункта.

К каждому курсанту школы подходили офицеры, раздавали карточки, в которых участник соревнования должен был записать, сколько следов он обнаружил, указать их направление и определить, кто и когда прошел по участку, был ли след ухищренным и т. д.

Соревнования начались с преодоления комплексной полосы. Степан Федорович, отойдя чуть поодаль судейской коллегии, наблюдал, как быстро и ловко курсанты взбирались по лестнице, шли по бревну, переправлялись с помощью каната через пропасть, бесстрашно преодолевали огонь и участки «зараженной» местности. Вот что значит тренировка, вера в то, что молодой юношеский организм способен при определенных условиях прекрасно справляться с перегрузками. Выяснилось, что все курсанты показали на полосе высокую подготовку, перекрыв нормативы на несколько минут. Самый лучший результат, к удовольствию Степана Федоровича Шкреда, в личном зачете показал инструктор службы собак Василий Гладышев, а тревожная группа, в которую входил Виктор Косых, упрочила свое лидирующее положение.

Второй день соревнований начался с подъема по команде «В ружье!». И хоть тревога была учебная, действовали все, как в реальной обстановке: четко, быстро, без суеты. За минимальное время заняли места в машинах.

Судьи определяли лучших водителей, лучшие команды по сборам.