— Мак! Что мы наделали?

Утром позвонила миссис Янус. Она сказала, что Ники проснулась и ведет себя странно: без конца раскачивается взад-вперед. Миссис Янус пыталась ее успокоить, но девочка не слушается. Нет, температуры у нее нет, она не простужена. Только вот эти странные телодвижения все время. Завтракать Ники отказалась, говорить не хочет. Хорошо бы Мак послал ей свой сигнал вызова. Это может ее успокоить.

На ее звонок ответил Янус — мы были в столовой. Он передал нам слова своей жены. Робби встал и пошел к телефону. Он почти сразу вернулся к нам.

— Надо туда съездить, — объявил он. — Да, не следовало мне допускать того, что вчера произошло.

— Ты знал, что риск есть, — ответил Мак. — Мы все знали, с самого начала, какое это рискованное дело. Но ты уверял меня, что никакого вреда это не нанесет.

— И был не прав, — отрезал Робби. — Но я не про эксперимент… Видит бог, ты своего добился, и на судьбу бедняги Кена это не повлияло. Ему уже все равно. Моя ошибка в том, что я разрешил привлечь девочку.

— Без нее ничего бы не получилось, — ответил Мак.

Робби вышел, и мы услышали, как он заводит машину.

Мы с Маком пошли в аппаратную. До нас тут побывали Янус и Робби — они вынесли тело Кена. Теперь комната снова имела самый обычный вид, но за одним исключением. «Харон Третий», а точнее, его информационный блок все еще функционировал точно так же, как вчера и сегодня ночью: кривая по-прежнему равномерно поднималась и опускалась на экране. Я поймал себя на том, что украдкой поглядываю на него в надежде, что пульсация прекратится.

Некоторое время спустя раздался телефонный звонок. Я услышал голос Робби.

— Девочку нужно отвезти в клинику, — сказал он с ходу. — Судя по всему, у нее кататоническая шизофрения. Впадет она в агрессию или нет, миссис Янус одной не справиться. Если Мак разрешит, я сам отвезу девочку в психиатрическую клинику в Гай.

Я позвал к телефону Мака, объяснив, в чем дело. Он взял трубку.

— Послушай, Робби, — сказал он. — Я готов рискнуть и попробовать взять Ники под контроль. Это может сработать — а может и нет.

Они заспорили. По разочарованному виду Мака было понятно, что Робби уперся — и был, разумеется, прав. Возможно, мы уже нанесли психике ребенка непоправимую травму. Хотя если Робби отвезет девочку в клинику, то как он там объяснит, что с ней случилось?

Мак жестом показал мне, что я должен перехватить у него трубку.

— Скажи Робби: пусть остается на месте и будет наготове, — распорядился он.

Я был у Мака в подчинении и не мог его ослушаться.

Мак подошел к передатчику на «Хароне Втором» и включил сигнал вызова. Я взял трубку, передал Робби приказ Мака и стал ждать, что произойдет.

Было слышно, как Робби крикнул миссис Янус: «Что случилось?» Потом трубка на том конце провода со стуком упала.

Несколько секунд не было слышно ничего, кроме неясных отдаленных голосов. Миссис Янус, похоже, о чем-то умоляла Робби. Я расслышал: «Ну пожалуйста, пусть попробует…»

Мак подошел к «Харону Первому». Жестом показал мне, что надо поднести телефон как можно ближе к нему, и дотянулся до трубки.

— Ники, — сказал он, — ты слышишь меня? Это Мак.

Я стоял рядом и потому расслышал тихий ответ:

— Да, Мак.

Голос был растерянный, почти испуганный.

— Скажи мне, что с тобой не так, Ники.

Девочка захныкала:

— Не знаю. Часы тикают. Мне не нравится.

— А где тикают часы, Ники?

Она не ответила. Мак повторил вопрос. Я расслышал, как возмущается Робби. Он, должно быть, стоял рядом с девочкой.

— Везде тикают, — ответила она наконец. — У меня в голове. Пенни это тоже не нравится.

Пенни. Кто это — Пенни? И тут я вспомнил. Умершая двойняшка.

— А почему Пенни это не нравится?

Это было невыносимо. Робби совершенно прав. Не следовало Маку втравливать ребенка в такие мучительные опыты. Я покачал головой, выражая неодобрение. Мак будто и не заметил и снова повторил вопрос. Я услышал, как девочка расплакалась.

— Пенни… Кен… Пенни… Кен…

Мак мгновенно переключился на голос «Харона Первого» — прозвучала команда из вчерашней программы:

— Ники, оставайся с Кеном. Рассказывай нам, что ты видишь.

Девочка пронзительно вскрикнула и, должно быть, упала: я услышал испуганные голоса Робби и миссис Янус. Что-то с грохотом стукнулось об пол, — по-видимому, телефонный аппарат.

Мы с Маком взглянули на экран. Ритм колебаний ускорился, кривая двигалась быстрыми всплесками.

Робби поднял трубку на том конце провода.

— Мак, ты убьешь ее! — крикнул он. — Ради бога!..

— Что она делает? — спросил Мак.

— То же, что вчера, — ответил Робби. — Качается непрерывно взад-вперед. Она задыхается. Подожди…

Он снова выпустил трубку. Мак толкнул рубильник обратно, на сигнал вызова. Пульсация на экране пришла в норму. Затем, после долгой паузы, до нас снова донесся голос Робби.

— Она хочет поговорить с тобой, — объявил он.

Снова молчание, а потом голос девочки глухо, без всякой интонации, произнес:

— Пусти их.

— Как ты себя чувствуешь, Ники? — спросил Мак.

— Пусти их, — повторила она.

Мак повесил трубку.

Сигнал на экране пульсировал с нормальной скоростью.

— Ну и о чем это говорит? — спросил я.

Мак как-то вдруг сразу состарился. Он выглядел страшно изможденным, но меня поразили его глаза — в них застыло выражение, которого я раньше у него не замечал: недоумение и растерянность. Казалось, все его существо — чувства, тело, мозг — противилось одолевавшим его мыслям и отрицало их.

— Возможно, все это означает, что ты был прав, — ответил он. — Что сознание после смерти тела продолжает существовать. Возможно, это означает, что мы совершили прорыв.

Эта мысль, совершенно ошеломляющая, если додумать ее до конца, лишила нас дара речи. Мак опомнился первым. Он подошел к «Харону Третьему» и остановился перед ним, не сводя взгляда с экрана.

— Ты видел, как изменилась пульсация, когда девочка заговорила? — спросил он. — Но сама Ники не могла быть причиной этих изменений. Импульс исходил от шестой силы Кена — и от умершей сестры-двойняшки. Ники — проводник. Их энергия может проходить через нее, и только через нее. Да ты понимаешь…

Мак вдруг смолк и резко повернулся, взглянув мне прямо в глаза. Он пришел в невероятное возбуждения.

— Ники — единственное связующее звено. Надо привести ее сюда, срочно закачать в «Харона» новую программу и задать ей следующую серию вопросов. Если у нас под контролем действительно сознание плюс энергия…

— Послушай, Мак, — прервал я его, — ты ведь не хочешь погубить ребенка? Или хуже