Стамбул был одним из конечных пунктов грандиозных торговых маршрутов – пути «из варяг в греки» и Великого шелкового пути. В 2013 году китайский лидер Си Цзиньпин предложил проект по созданию Нового шелкового пути – гигантской транспортной сети в Европе, Азии и Африке. Стамбул станет одной из его главных арен.

История стамбульских базаров неотделима от истории и культуры торговли. Марко Поло начинает «Книгу о разнообразии мира» с рассказа о том, как в 1250 году его отец и дядя привезли в Константинополь товары из Венеции. Склады семьи Поло в Галате были заполнены шелками и пряностями – возможно, без этого капитала, который Марко потратил на путешествия, европейцы позже открыли бы путь в Восточную Азию.

Города Ближнего Востока жили за счет торговли. Слава о местных рынках доходила до самых отдаленных уголков Старого Света. На стамбульских картинах Фаусто Зонаро и Альберто Пасини изображены одни и те же пейзажи: кофейни, мечети и хаммамы – ориентиры для продавцов и покупателей; улицы, по обе стороны которых находятся лавки; и площади, запруженные пестрой толпой. Чем больше было базаров, тем богаче считался город. В Каире в эпоху его расцвета насчитывалось 150 рынков, в Алеппо – 77, в Багдаде и Дамаске – около 50. Крупнейший городской базар именовался «касария», простой рынок – «сук». Слово «базар» образовано от персидского «бозор» (перс. 

– место для торговли). Славяне заимствовали его через тюркские языки.

Перенос столицы из Рима на Босфор был обусловлен заинтересованностью Константина I в деньгах. Византия была перекрестком торговых путей и караванных дорог. Удачное географическое положение сыграло решающую роль в судьбе города: тут издавна можно было купить товары из любой точки ойкумены: зерно и ткани из Египта, серебро из Испании, бирюзу из Персии, шелк из Китая, парфюмерию и финики из Аравии, специи из Индии – а также слоновую кость, павлиньи перья, меха, ковры, благовония, пурупур, ювелирные изделия, оружие и рабов. Ассортимент экзотических товаров, продававшихся в Стамбуле, был столь широк, что итальянский художник-ориенталист Джулио Розати (1858–1917) создавал жанровые полотна, не посещая Восток. Живописцу привозили сувениры из османской столицы – и он использовал их в своих картинах. Красочные и достоверные работы Розати приобретали дипломаты, коммерсанты и военные, знакомые с Востоком не понаслышке.

Альберто Пасини, соотечественник Розати, живший в Стамбуле с октября 1867 по июнь 1868 года, почти на каждой из 50 картин изображал торговцев рыбой, щербетом и арбузами. Они стали для живописца такой же неотъемлемой частью пейзажа, как деревья и мечети. В 1876 году Абдул-Азиз пригласил Пасини для выполнения нескольких заказов, но поездка была отменена из-за внезапной смерти султана. Больше Пасини не бывал на Востоке. Старому художнику до конца жизни не хватало дыма и запахов Галаты, прогулок по берегам Босфора и мусульманских женщин в ярких костюмах, которых он называл «говорящими цветами».

Живя в османской столице, Пасини не раз видел, как туда приходили караваны и приплывали корабли с товарами. Падишахи активно развивали коммерческую инфраструктуру города: например, Ахмед III закладывал новые верфи, а Абдул-Хамид II строил железные дороги. Стамбул менялся в соответствии с экономическими запросами его жителей и зарубежных купцов. На побережье появились фенеры (маяки). Самый известный – маяк Ахыркапы на мысе Сарайбурну. Прямая, соединяющая его с маяком Кадыкёй Инчибурну в азиатской части города, обозначает южную границу стамбульского порта.

Другим обязательным элементом рыночной инфраструктуры Стамбула были ханы (караван-сараи). Сегодня к старым ханам можно выйти, поднявшись по мощенной булыжником улице Чакмакчилар и пробившись сквозь сутолоку Египетского рынка. У каждого из них есть свое название: Сюмбюллю Хан, Сагыр Хан и др. Расположенные рядом с крупнейшим городским рынком – Гранд-базаром, – ханы редко удостаиваются внимания туристов. Торговля в них велась еще задолго до завоевания Константинополя османами – тогда на месте караван-сараев находились византийские постоялые дворы. Сегодня стамбульские ханы выполняют те же функции, что и несколько веков назад – здесь продают, покупают, хранят и производят товары. Иногда османы использовали помещения караван-сараев для других нужд: так, в 1567 году в Сагыр Хане была открыта первая в городе типография. Ее основатель, армянин Абгар Дпир, привез шрифты из Венеции, где ранее обучался печатному делу.

В османскую эпоху мастерские при ханах изготавливали оружие и армейское снаряжение. Ремесленники объединялись в цехи – никто не имел права работать вне цеха и производить изделия, не предусмотренные цеховым уставом. Цехи строго контролировали своих членов – вплоть до того, что ткачам предписывалось использовать определенные виды ниток.

Наряду с ремеслами, государство регламентировало торговлю – законы устанавливали количество лавок на каждом рынке, ассортимент и стоимость товаров. Стамбульские купцы и ремесленники с гордостью участвовали в торжественных мероприятиях. Во дворце Топкапы есть павильон парадов – его видит каждый, кто проходит мимо парка Гюльхане по улице Алемдар. Из этого павильона султан наблюдал за праздничными шествиями мастеров и торговцев.

Караван-сараи и прилегающие к ним лавки – это настоящие недра города. Спуститесь от Сулеймание к Эминёню, побродите по средневековым улицам вроде Исметие и Чакмакчилар – и вы услышите постоянный шум, ощутите тесноту и давку. Жители данной части города еще с византийских времен страдают от нехватки свободного места – поэтому старые дома в районе Сулеймание по высоте превосходят любые аналогичные постройки в Турции.

Все ханы Стамбула похожи друг на друга. В караван-сарае обязательно есть внутренний двор с галереями по периметру и несколькими воротами. При необходимости хан превращался в крепость – ибо даже в городских условиях имущество надо охранять. Готье описывает посещение Йылдыз Хана на улице Бостан – он располагался возле площади Чемберлиташ и напоминал казарму. Каждый жилец имел право держать в конюшне лошадь или верблюда.

Интересно, что сериал «Великолепный век» снимался в караван-сарае Ташхан на улице Фетхи-бея, недалеко от мечети Лалели. Его построили в XVIII веке над подземной византийской цистерной, напоминающей Еребатан Сарничи. Изначально Ташхан облюбовали кавалеристы (сипахи) – это произошло после того, как им было дозволено заниматься ремеслами и торговлей; тогда караван-сарай назывался Сипахи Хан. Другие названия – Катырджилар Хан и Куручешме Хан – указывают на протекавший тут ручей. Горожане брали из него воду, пока не случилось землетрясение, известное как Малый конец света (1509). С тех пор цистерна и хан пребывали в полуразрушенном состоянии, но в 1986 году стамбулец Кемаль Оджак вложил деньги в их ремонт. Спустя 5 лет в цистерне открылся ресторан «Taşhan Arkat». Под ее древними сводами снимали сцены «Великолепного века», которые по сценарию имели место во дворце Топкапы.

Ханы, маяки и прочие элементы торговой инфраструктуры были призваны обслуживать ее ключевое звено – базары. В Стамбуле они повсюду – и рядом с великолепными мечетями, и в беднейших кварталах. Рынки сообщаются между собой переулками, пассажами и прочими коммерческими артериями. Весь Стамбул – один гигантский базар, где продается абсолютно все – от бублика до антиквариата. Помимо купли-продажи, на суках происходили зрелищные события: например, в 1876 году султан Абдул-Азиз опроверг слухи о пустой государственной казне, выставив на Рынке специй мешки с золотом.

Одни стамбульские базары работают на месте рыночных площадей Константинополя, другие – безвозвратно исчезли. Так, возле мечети Нуруосмание действовал главный невольничий рынок Порты – Авретбазар (Женский базар), где покупали наложниц для султанского гарема (среди них была и Роксолана – будущая супруга Сулеймана I).

Аврет-базар действовал до середины XVIII века – потом работорговля приобрела скрытный характер, но не угасла. Джейн Эйр – героиня романа Шарлотты Бронте – возмущается: «Сделайте милость – отправляйтесь немедленно на базары Стамбула и употребите деньги, которые вам не удалось здесь истратить, на приобретение рабынь оптом и в розницу» (действие романа происходит в XIX веке). Марк Твен, посетивший османскую столицу в 1867 году, отмечает, что черкесы и грузины по-прежнему продавали своих дочерей – но невольничьи рынки, где девушек осматривали, будто лошадей на ярмарке, прекратили свое существование. Теперь сделки совершались тайно, и цены на «живой товар» были высоки.

Марк Твен в книге «Простаки за границей» передает атмосферу, рыночных улиц и площадей Стамбула, сохранившуюся до наших дней. Здешние лавки – обычные закутки, чуланчики и полуподвальные каморки. Продавцы сидят, скрестив ноги, курят трубки, что-то мастерят и чем-то торгуют. Оборванцы погоняют ослов; носильщики тащат на спине ящики с товаром; разносчики вопят как одержимые, расхваливая свои яства – виноград, горячую кукурузу, тыквенные семечки. Под ногами