— Сюжет меня вполне устраивает, — отводя глаза от подчинённого, недовольно проворчал Тошита. — Мне кажется, что фигура директора не производит должного впечатления при таких пропорциях. А должна! Жаль, что вы этого не понимаете, Хокимару. Обязательно переделайте!

— Будет исполнено! Завтра же приступим, — с азиатской вежливостью лёгким поклоном головы ответил подчинённый. После его заверений Тошита, казалось, позабыл о существовании начальника секретных лабораторий и стал смотреть в текущую мимо трибуны организованную толпу сотрудников Агентства, лишь иногда невысоко поднимая руку и приветствуя движущуюся тысячу зависящих от него людей вялым покачиванием открытой ладони. Маска недовольства сошла с его полного лица, почти не тронутого морщинами, её место заняло выражение полной удовлетворённости и доброты, а на губах появилась скупая улыбка.

После парада Хокимару попытался снова завести разговор о злополучном мозаичном панно, — нерешённым оставался вопрос оплаты, — и для этого поджидал директора на ступеньках у главного стеклянного входа в основное офисное здание. Мимо проходили с шутками и смехом многочисленные служащие огромной, ставшей Хокимару родной организации, порой, узнавая, приветствовали одного из ведущих специалистов, а порой просто, даже не узнав, приглашали его с собой на продолжение праздника, но Хокимару с улыбкой вежливо отказывался, терпеливо поджидая директора. Прежде чем приступать к разборке огромного, высотой в пятнадцать метров панно, необходимо было учесть все пожелания босса. Но Тошита, чинно шествуя вместе с членами правления мимо поджидающего его учёного, лишь мельком взглянул на начальника секретных лабораторий и коротко бросил:

— Сегодня я занят!..

И, будто вспомнив, остановился и, не глядя в сторону учёного, добавил:

— Прямо сейчас зайдите в приёмную, там у моего секретаря остались неподписанные документы. Необходимо срочно подписать их! Я вас не задерживаю.

И пошёл дальше.

Хокимару заметил кривые едкие усмешки на лицах некоторых членов правления. Но это его не задело, к нескрываемой зависти коллег он уже давно привык.

Не получив приглашения и подождав, когда процессия из начальствующих лиц скроется за большими автоматическими дверями входа в двадцатиэтажное здание из стекла и бетона, Хокимару медленно двинулся вслед за ними.

На восьмом этаже, выйдя из лифта, учёный обнаружил, что дверь в приёмную директора приоткрыта, будто за ней кого-то ожидают. Темноволосая секретарша с кукольным лицом, казалось, не удивилась появлению Хокимару.

Войдя в приёмную, учёный поздоровался. Она ответила вежливым поклоном головы.

— Господин директор оставил для вас пачку документов, — голосом, лишённым эмоций, произнесла секретарша из-за своего стола. — Возьмите их в шкафу на верхней полке справа. Вам необходимо просмотреть их. Господин директор сказал, что кое-где отсутствует ваша подпись. Подпишите.

Хокимару взял в руки увесистую пачку бумаг и, озадаченно глядя на них, подумал, что здесь отчёты по его лаборатории, наверное, за целый год. На просмотр уйдёт не менее часа. Почему этого нельзя сделать завтра, ведь сегодня праздник?

Вздохнув, Хокимару посмотрел на свободный стол и стул в другом конце приёмной:

— Я могу присесть там?

— Присаживайтесь, — разрешила секретарша. — Можете даже снять пальто. Вешалка за дверью.

Неожиданно она поднялась со своего места и подошла к Хокимару:

— Разрешите, я за вами поухаживаю! — Она помогла ему снять пальто. — Может, чаю?

— Благодарю вас! От чашечки чая не откажусь. — Учёный, отдав пальто секретарше, устроился за столом и углубился в бумаги.

Во всей пачке Хокимару обнаружил только два не подписанных им акта на списание расходных материалов. Поставив свой автограф, учёный с чувством испорченного на весь день настроения вышел из офисного здания. Посмотрев по сторонам, он двинулся по направлению к виднеющимся на краю лётного поля двухэтажным строениям секретных лабораторий, больше похожим своими покатыми крышами на большие бараки с ангарами. Там его ожидал тёплый коллектив сотрудников и накрытый по случаю праздника стол.

Сегодня отмечали тридцатипятилетие со дня основания Агентства космических исследований, которому Хокимару отдал без малого семь лет. Самых продуктивных лет своей научной деятельности.

В связи с юбилеем полёты на ведомственном аэродроме не проводились. Самолёты и вертолёты, пригреваемые ласковым весенним солнышком, почти растопившим остатки снега вдоль очищенных рулёжных дорожек, мирно дремали на бетонных стоянках под брезентовыми чехлами, и лишь со стороны ремонтной инженерно-технической части доносился, то затихая, то снова набирая силу, живой звук работающего реактивного двигателя. Техническая часть не отдыхала даже по праздникам, обеспечивая бесперебойную работу лётчиков-испытателей в будни.

Миновав проходную поста внутреннего контроля с дежурным офицером в небольшой закрытой бетонной будке, учёный направился по неширокой пешеходной дорожке, размышляя о новом опыте, результаты которого наконец-то позволят привязать точку энергии выхода к координатам четырёхмерного пространства.

Почти у самого края аэродрома что-то заставило Хокимару посмотреть вверх. Его взгляд зацепился за четыре бледножёлтых, похожих на парашюты предмета, неподвижно висящих на высоте примерно трёхсот метров прямо над головой учёного. «Странно, — подумал Хокимару, — полётов сегодня нет. Откуда взялись эти парашюты?» Он знал, что воздушная зона над территорией Агентства и по периметру пятидесяти километров от аэродрома закрыта для любых летательных аппаратов, кроме машин самого Агентства, и эти неподвижно висящие над лётным полем и лабораторным городком предметы вызывали безотчётную тревогу. Куда смотрит служба противовоздушной охраны аэродрома? Хокимару огляделся по сторонам, поле казалось безжизненным, и ускорил шаги.

Он уже почти прошёл длинное одноэтажное кирпичное здание дежурной технической службы, примыкавшее своим торцом к рулёжным дорожкам, когда краем глаза заметил справа что-то движущееся. Интуитивно учёный почувствовал опасность. Хокимару резко остановился, пропуская быстро летящий предмет. Холодный безотчётный страх сковал тело, когда в метре перед ним на уровне глаз пролетел один из тех самых предметов размером с большую собаку и врезался в кучу подтаявшего снега возле пешеходной дорожки, разбросав вокруг ледяную крошку. В следующее мгновение Хокимару изо всех сил бросился за ближайший угол здания. И вовремя — нестерпимо яркая секундная вспышка света, как маленький ядерный взрыв, вырвалась из кучи снега, не причинив вреда оказавшемуся в спасительной тени здания человеку. Хокимару с трудом перевёл сбившееся дыхание и с нехорошим предчувствием взглянул вверх: по направлению к нему прямо с неба медленно спускались три оставшихся жёлтых парашюта. Тело затрясло в мелкой лихорадке от ужаса, но мозг учёного работал с молниеносной быстротой. Оглядевшись вокруг и не увидев рядом ни одного укрытия, способного спрятать человека от смертельной вспышки сверху, Хокимару стал искать единственно верное решение. Рядом у глухой кирпичной стены, вжимаясь в которую стоял оцепеневший учёный, лежала невысокая, ниже человеческого роста, куча грязного серого снега, свезённого сюда ещё зимой. В середине её имелось небольшое боковое углубление, то ли созданное солнечными лучами, то ли человеческими руками. Не пещера,