его паркам. Немногочисленные фигуры людей на балюстрадах и в переходах казались муравьями и были почти невидимы. Прокатился бытовой робот, которому поручили какую-то работу, слишком сложную для человека-раба.

Браннох ощущал покой и умиротворение. Дела шли хорошо. Источники информации работали скрытно и эффективно — многое из того, что будет ценно в случае войны с Солнечной системой, он уже знал. На охоте в африканском заповеднике, принадлежащем министру Тенераку, он застрелил дракона; крупно выиграл во время недавнего визита в «Луна-казино»; несколько дней назад прикупил весьма пикантную девушку; письма с последнего почтового звездолета с Центавра сообщали, что в принадлежащих ему угодьях на планете Фрейя собран обильный урожай, и хотя новости были четырехлетней давности — все равно приятно. Жизнь могла быть и хуже.

Его размышления прервал как бы извиняющийся звонок робофона. Слишком ленивый, чтобы встать со стула, Браннох подвинулся вместе с ним к аппарату. Звонил кто-то, кому был известен его особый неофициальный номер, но таких людей хватало. Он нажал кнопку, и на него взглянуло незнакомое лицо. Человек поклонился, прикрыв глаза в формальном приветствии, и почтительно произнес:

— Милорд, я прошу вас об аудиенции.

— Сейчас?

— В б-б-ближайшее время, милорд, к-когда вам будет удобней. — Если бы секретная линия прослушивалась, а Браннох отлично знал, что так оно и есть, то это заикание вполне сошло бы за обычное волнение мелкой сошки в присутствии августейшей особы. На самом же деле набор повторяющихся согласных служил паролем. Это был Варне т'у Хейм — второстепенный министр и офицер военно-технической разведки Техната, одетый в цивильное платье и с имитирующей маской на лице. Он никогда бы не решился на личный контакт, если бы не дело первостепенной важности. Браннох подверг просителя обычной процедуре, справившись об имени и вопросе, по которому тот обращается, разрешил ему прийти и отключил линию. И только тогда позволил себе нахмуриться.

Поднявшись со стула, он тщательно проверил скрытые роботоружья и игломет под пижамной курткой. Если контрразведчики Чантавара достаточно осведомлены, это может быть и покушением. Может быть и…

Его мысли быстро перескочили на Вариса т'у Хейма и предысторию этого человека. Губы Бранноха скривились в полусочувственной ухмылке. Как же это просто, как ужасно просто сломать человека.

Ты встречаешься на паре приемов с этим гордым, тщеславным аристократом, чьи единственные недостатки — это молодость и неопытность, обольщаешь его — о, просто-просто — ослепительным блеском собственной родословной и занимаемым положением. Твои агенты на его же службе достают психодосье жертвы, и ты решаешь, что это многообещающий материал. Начинаешь его обрабатывать, но потихоньку, ведь даже небольшие знаки внимания со стороны представителя иностранной державы производят огромное впечатление, если это высокородный дворянин, адмирал и посол. Делаешь ему один-два звонка. Вводишь в настоящий высший свет — пышно разнаряженная знать со всех известных планет, прелестнейшие женщины, выверенная речь, роскошные дома и редкие вина. Даешь ему понять, что он присутствует при рождении планов, способных потрясти звезды… Естественно, он делает тебе небольшие одолжения; нет, ничего такого, чтобы нарушить присягу, по мелочи — то там, то тут, то одно, то другое.

Водишь его по злачным местам, которые действительно поражают воображение. Вовлекаешь в азартные игры, где поначалу он выигрывает невероятные суммы. А потом переходишь к добиванию. Через несколько дней фортуна от него отворачивается: он тонет в долговой яме глубиной в световой год, его начальство становится подозрительным из-за связи с тобой; а когда кредиторы (твои же люди, о чем он не подозревает) описывают имущество и жену — он твой. И вот уже почти три года он шпионит для тебя в собственной организации, ибо ты и твоя организация — его единственная опора, ибо даже малейшее нарушение закона с его стороны служит поводом для шантажа. Когда-нибудь, если он добудет действительно что-то ценное, ты можешь даже выкупить его жену (которую он имеет глупость любить) и ему же ее вернуть.

Очень просто. Браннох не испытывал ни удовольствия, ни угрызений совести, превращая в послушное орудие то, что когда-то называлось человеком. Это была часть его работы; единственное чувство, которое он до сих пор испытывал к жертвам, — это презрение к их уязвимости.

Входная дверь помещения просканировала отпечатки пальцев и радужку глаз т'у Хейма и отворилась. Он вошел и поклонился согласно этикету.

Браннох не предложил гостю сесть.

— Ну и? — промолвил он.

— Сиятельнейший лорд, у меня есть информация, которая, возможно, представляет для вас интерес. Я подумал, что лучше будет доставить ее лично.

Браннох ждал. Псевдолицо перед ним дергалось от рвения и выглядело жалким.

— Милорд, как вы знаете, я дежурю на космодроме Меско. Позавчера в околоземное пространство вошел странный космический корабль, его заставили сесть на моем космодроме. — Т'у Хейм порылся в карманах, достал микрофильм и вставил его в сканер. Руки его тряслись. — Здесь есть его картинка.

Сканер спроецировал над крышкой стола трехмерное изображение. Браннох присвистнул:

— Гром и молния! Что за тип корабля?

— Невероятно архаичный, милорд. Видите, они даже используют ракеты — урановый реактор в качестве источника энергии, продукты распада выбрасываются в виде ионов…

Браннох увеличил изображение и стал его изучать.

— Хм-м, да. Откуда он?

— Не знаю, милорд. Мы сделали запрос у самого «Технона», архивный отдел нам ответил, что конструкция относится к раннему периоду космических полетов, задолго до изобретения антигравитации. Возможно, он с какой-то старейшей потерянной колонии.

— Хм-м-м. Тогда команда является — являлась — преступниками. Не могу представить, чтобы исследователи стартовали, зная, что вернутся, возможно, через тысячи лет. Как насчет команды? — Браннох коснулся кнопки, тут же появилось изображение трех человек в диковинной серой форме, гладко выбритых, с короткими, как у министров, стрижками. — Это все?

— Нет, милорд. Если бы это было все, я не счел бы дело столь важным. С ними был нечеловек неизвестной расы, даже архивный отдел ничего не мог сказать. Мы сделали снимок, впопыхах…

Чужак был снят на бегу. Большой зверь — восемь футов в длину вместе с хвостом, на двух полусогнутых ногах, мускулистые руки заканчивались четырьмя пальцами. Похоже, это был самец, предположительно млекопитающее, по крайней мере он был покрыт гладкой шерстью цвета красного дерева. Желто-красная голова была круглой, с тупой мордой; высоко расположенные уши, жесткие волосы вокруг рта и над продолговатыми глазами.

— Милорд, — заговорил т'у Хейм почти шепотом, — как только они вышли, их подвергли аресту для дальнейшего расследования. Неожиданно чужак вырвался. Он сильнее человека, и тут же сбил троих и двигался быстрее, чем можно было предположить. Анестезирующие ружья открыли по нему огонь, точнее, должны были это сделать, но не сделали.