Шрифт:
Закладка:
– Прекрасно, замечательно, – пробормотал он себе под нос, пока огромная рукотворная птица продолжала скользить по воздуху. – Но нет… Не поднимайтесь слишком высоко, господин Холлидей.
– Поднимусь достаточно высоко, чтобы прикончить вас, – хладнокровно объявил Дэн. Он кружил над пустошью, то опускаясь, то набирая высоту, то прибавлял скорость, то тормозил. Машина прекрасно повиновалась всем его командам, так что большую часть своего внимания Холлидей мог потратить на спутника.
Пэнн задохнулся, снова смертельно испугавшись.
– Вы нас разобьете! Ох! – закричал он.
– Да, – ответил Дэн, не глядя на собеседника, так как нужно было смотреть, куда лететь, но голос его звучал ровно, слова вылетали быстро и совершенно четко. – Я хочу знать правду о происхождении духов. Духов с Суматры, которыми, как вы сказали, в Лондоне обладаете только вы. Это ложь, и вы об этом отлично знаете.
– Я… Я… Я ничего не знаю об этом, – прошептал секретарь.
– Знаете. И я хочу услышать правду. Иначе придется выкинуть вас за борт, и вы разобьетесь словно яйцо, – объявил Дэн.
Пэнн отчаянно вцепился в свое кресло.
– Это было бы убийством!
– Ну, этого никто не докажет. Авария в воздухе, да вы и сами все знаете. Вы как гроб Магомета[13], болтаетесь между небом и землей, а ведь гроб Магомета может в любой момент соскользнуть, если не… – Тут Холлидей слегка качнул машину, и Пэнн позеленел от страха.
– Что… Что… Что именно вы хотите знать? – взвыл он, когда биплан метнулся к самой земле, а потом пулей взмыл в небо, выписав грациозную кривую.
– Кто такая госпожа Джарсел?
– Я… О господи… Я не знаю.
– Знаете. У нее точно такие же духи, как у вас. Духи как-то связаны с бандой?
– Да, да… – У Пэнна застучали зубы, и он сглотнул, словно его начало тошнить.
– Какое отношение духи имеют к банде?
– Это… Это… Знак.
– Так сэр Чарльз был убит членами этой банды?
– Я не знаю… Не знаю… Ох! – воскликнул Пэнн и снова впился в борт машины.
– Знаете… Фальшивая госпожа Браун была членом банды?
– Не могу сказать. Не решаюсь сказать. Если я скажу, то умру.
– Вы умрете, если не расскажете мне то, что я хочу знать, – пробормотал Дэн сквозь зубы и снова резко повел биплан вниз, а потом вверх. – Клянусь: если вы не расскажете мне, кто убил сэра Чарльза, я вытолкну вас из машины.
– Я не знаю, уверяю вас, – в отчаянии воскликнул Пэнн. – Эти духи объединяют сообщество людей, которые… которые… я не смею говорить. Если я проболтаюсь, меня убьют. Я и так слишком много сказал. А если кто-то об этом узнает, то и вы будете убиты.
– Меня это нисколько не волнует. Госпожа Джарсел связана с этой бандой?
– Я не знаю никакой госпожи Джарсел, – угрюмо продолжал Пэнн, хотя его белое от ужаса лицо говорило, что он напуган до смерти.
– И выходит так, что вы принадлежите к этой… – начал Дэн, когда внезапное движение Пэнна застало его врасплох. Стремясь запугать управляющего, он спустился слишком низко – биплан находился всего в шести футах от земли, готовясь снова взмыть вверх. Переполненный отчаянием секретарь неожиданно перевалился через борт машины и тяжело упал на поросшую травой землю. Дэн не мог остановить машину, чтобы посмотреть, разбился тот или нет. Вместо этого его машина взмыла на значительную высоту. Сделав круг, он пронесся над тем местом, где Пэнн выпал в безрассудной попытке спастись. К этому времени секретарь уже пришел в себя, встал и со всех ног захромал в сторону города.
– Сейчас он побежит в полицию и заявит, чтобы меня арестовали за попытку убийства, – пробормотал Дэн себе под нос. – Отлично! – И он довольно хмыкнул, хотя и не смог заставить Пэнна признаться.
Еще одна загадка
После попытки узнать правду Дэн приготовился к аресту. Пэнн мог выдвинуть против него обвинение. В конце концов, гласность – это именно то, чего Холлидей добивался, и если он расскажет о причинах, по которым угрожал секретарю, тому довольно сложно будет сохранить репутацию. Конечно, Холлидей не собирался убивать Пэнна, и если бы тот не оказался таким трусом, то мог бы лишь посмеяться над угрозой быть выброшенным из машины. Но при наличии потенциальной опасности у секретаря сдали нервы, и он выболтал многое из того, что предпочел бы держать в секрете. Однако аэроплан спустился слишком низко, и Пэнну удалось избежать риска падения с большой высоты, хотя говорил он более чем пространно. Хорошенько все обдумав, Дэн так и не смог решить, рассказал ли секретарь ему правду.
И все же Холлидей многое узнал. Банда, несомненно, существовала, ее члены узнавали своих по запаху духов и, руководствуясь им, следовали друг за другом. Пэнн так и не сказал, был ли убит его прежний хозяин членами этой банды, но запах одежды мертвеца давал совершенно точный ответ. Также секретарь отрицал, что фальшивая госпожа Браун состояла в банде – заявление по меньшей мере абсурдное. Несомненно, она была их агентом, которого подсылали для убийств. Наконец, тот факт, что госпожа Джарсел использовала те же самые духи с Суматры, свидетельствовал, что она связана с убийством в Хэмпстеде, что бы там ни говорил Пэнн. Дэн понял, что напал на след, который рано или поздно приведет его к убийцам отца мисс Мун и к уничтожению опасной организации.
Поразмыслив, молодой человек решил, что Пэнн мог сказать много больше, если бы и дальше, как он считал, оставался лицом к лицу с неминуемой смертью. Он сказал достаточно, чтобы стало ясно: эти секреты опасны не только для него, но и для Холлидея, ведь если бы члены банды обнаружили, что их секреты под угрозой, то, вероятнее всего, убили бы человека, выведавшего все их тайны, так же как и того, кто их раскрыл. Поэтому Дэн был уверен, что Пэнн никому ничего не расскажет о своем маленьком приключении и будет держать язык за зубами. Если бы он что-то рассказал кому-то из банды, к которой предположительно принадлежал, это бы выглядело так, словно секретарь сам признался, что выдал секрет духов, и в этом случае его бы тут же приговорили к смерти. Смерть Дэна, скорее всего, последовала бы незамедлительно, но молодой человек верил, что Пэнн, заботясь о собственной шкуре, будет избегать любого риска последующей мести. Более того, господин Холлидей не был ничуть удивлен тем, что в последующие дни ничего не услышал о Пэнне вплоть до момента начала великой гонки. Между тем Холлидей все рассказал Лоуренсу.
Журналист вернулся в Лондон переполненным сожалением, поскольку у него возникли определенные разногласия с Милдред Винсент. Прежде чем выйти за него замуж, девушка хотела, чтобы молодой человек обеспечил себя стабильным доходом, поэтому, приехав в Лондон, Лоуренс с головой окунулся в работу, трудясь и днем, и ночью, чтобы получить удвоенный гонорар. Когда Дэн заглянул к приятелю, тот работал над политической статьей и не смог выделить даже минутки своего драгоценного времени.
