В очередной раз порадовалась, что не стала есть. Если бы не раньше, сейчас бы точно подавилась.

— Какая ещё нафиг смерть? — переспросила.

— Ты не знаешь? — растерялась девушка. — У оборотней не просто введён запрет на отношения с людьми. А если этот человек ещё и тайну оборотней знает, то ему грозит смерть. Я потому и подумала, что ты волчица…

— Погоди, — прервала я девушку, подняв руку раскрытой ладонью вверх. — Я переварю, потом продолжишь.

Переваривалось плохо. От слова совсем. Нет, по той части, почему оборотни уничтожают свидетелей, всё понятно. Я даже принимаю такой суровый закон. Он логичен. Люди в большинстве своём не терпят превосходства других над своей расой, стремятся изучить и уничтожить то, что им чуждо. Человеку проще усовершенствовать себя, чем принять как данность, что не он самое сильное существо нашего мира. Но какого чёрта Кайл мне о том не сообщил? Если только действительно не привёз на убой… рожу, умру и никакого свидетеля их тайны не останется.

Обхватила себя обеими руками за плечи. Так холодно внезапно стало. Нет, я и раньше задумывалась об истинных причинах моего похищения, тем более Кайл и не скрывал своих желаний, но до этих пор во мне теплилась надежда на хорошее завершение этого моего приключения, а теперь… вера гасла, как маленький огонёк на ветру.

— Кристал? — позвала меня Элейн.

И я только сейчас поняла, что уже не просто стою, а пячусь спиной назад, в сторону выхода.

— Я пойду, — отозвалась негромко.

Наверное, даже слишком тихо. Не уверена, что Элейн меня услышала. Да и не важно. Я просто спешила уйти из места, где только что разрушился последний оплот моей надежды на лучшее.

Глава 9.1

— Кристал, — послышался рядом голос девушки.

Она схватила мою ладонь, когда я почти достигла порога, вынуждая остановиться.

— Прости. Я не хотела тебя напугать, — повинилась она. — Я думала, ты знаешь о законе. Прости, пожалуйста. В любом случае, знаешь, как говорят? Любой закон создан, чтобы его нарушать. И я — прямое тому подтверждение, если уж на то пошло, — криво улыбнулась. — Да и твой альфа вряд ли бы стал что-то делать, не просчитав последствия своего поступка, тем более раз он признал тебя своей парой. Пара для оборотня священна, что душа. Лишиться её, значит умереть самому, причём в прямом смысле этого слова. Так что можешь быть уверена, Кайл никому и никогда не позволит тебе навредить.

— Разве что сам убьёт, — усмехнулась я грустно.

Но в целом услышанное немного подуспокоило.

— Пара не может причинить вред своей половинке, — вновь противопоставила Элейн.

— Правда? — не поверила.

— Говорю же, для них пара священна, — улыбнулась она. — Они скорее себя удавят, чем сделают больно своей паре.

— Даже если она заслужила? — уточнила всё так же недоверчиво.

— Даже если так, простят. Да и это ведь взаимно. Так что исключено.

— Настолько созависимы?

— Ты мне скажи. Что ты чувствуешь к Кайлу?

Много чего. Но глядя на то, как в карих глазах вновь принимался разгораться исследовательский азарт, я поняла, что не готова делиться своими чувствами. И не только с Элейн, а вообще с кем бы то ни было. Они только мои.

— Это скорее притяжение в физическом плане, — выдала вслух наиболее абстрактное пояснение. — Его постоянно хочется трогать, чувствовать и слушать голос.

Про себя же…

Нужда. Дикая. Невыносимая. Неподконтрольная. Выворачивающая наизнанку тебя всю. Затмевающая рассудок. Отправляющая его своей неизбежностью. И вместе с тем это ощущалось чем-то трогательным, нежным, мягким и приятным. Как если бы меня завернули в тёплое пуховое одеяло, взяли на руки и слегка покачивали, напевая колыбельную. Несмотря на алчную зависимость, рядом с Кайлом я ощущала себя одновременно защищённой и уязвимой. Его же отсутствие рядом рождало страх и ощущение потери. А оно в свою очередь возвращало меня к нужде и жажде обладания им. Пойти, найти, вернуть, навсегда оставить при себе, чтобы больше не оставлял меня одну. Не так надолго, по крайней мере. И предупреждал о том, что уходит. И звонил, напоминал о себе в течении дня. Слышать его голос — ещё одна острая необходимость. Моё личное лекарство. Антибиотик от дурных мыслей, что суетились в голове, раздражая и доводя до истерики. И которые едва получалось усмирять. Пусть он просто вернётся поскорее…

И кажется, я опять себя накручиваю…

— Кристал?

— Я в порядке, в порядке, — отозвалась глухо.

Когда не думаю.

Или думаю, но не о Кайле.

Или о Кайле, но не думаю.

С ума сойти можно от этой круговерти!

Как оборотни со всем этим живут? Ведь реально так недолго и до психушки дойти, с таким раздраем в душе. Или у них это иначе ощущается? Ужас какой-то.

— На порядок совсем не похоже, — тихо заметила Элейн. — Может позвать кого-нибудь?

Да! Кайла!

Но то про себя.

— Нет, не надо никого. Такое бывает, но проходит. Надо просто отвлечься, — призналась со вздохом.

— Как насчёт вкусного обеда за просмотром какого-нибудь фильма? — тут же предложила девушка.

И я, чуть подумав, согласилась.

Всё равно в этом посёлке больше нечего делать. В дом Кайла возвращаться по-прежнему не хотелось, к самому Кайлу нельзя, а он неизвестно когда вернётся теперь. Мучить Эндрю прогулкой до самого вечера — тоже такое себе дело. Вот и согласилась. И надо сказать, не прогадала. Было приятно окунуться в простые девичьи будни с разговорами ни о чём на фоне просмотра кино и готовки.

Несмотря на разницу в возрасте в почти десять лет с Элейн оказалось легко. Ей тоже было запрещено покидать клан, поэтому мы с ней, так сказать, нашли друг друга. Она даже рассказала, как оказалась здесь. И узнанное, мягко говоря, привело меня в ужас. Я, конечно, подозревала, что люди, узнав про оборотней, захотят их изучить и прочее, но не думала, что это будет настолько катастрофично. Что они опустятся до того, чтобы рушить их жизни и сущности, пытаться изменить.

— Я просто случайно услышала разговор нашего главврача с какой-то женщиной, которая давала ему инструкции по поводу одного из пациентов, которого они называли верховным. Я в тот момент даже не подозревала, что он не человек.

— Попалась?

— Ага. Думала, что всё, хана мне, а они вместо этого заставили помогать им.

Элейн отвернулась к окну, а в карих глазах блеснули слёзы.

— Что они сделали? — поинтересовалась осторожно. — Угрожать стали?

— Хуже, — вздохнула она,