— Вот он был с этой девкой, что меня избила и забрала за бесценок редкий фолиант.

Все, кто находился в трактире, тут же замолчали и повернулись, ожидая развития событий, оно и понятно телевизора нет, так что, такие «шоу» в топе.

Константин спокойно поставил кружку на стол и поднялся. Дружинники стояли, напряженные, и тискали руками рукояти револьверов, не зная, чего ждать от вооруженного чужака. Ведун же поднял посох и ткнул вершиной в сторону Воронцова. Пирамидка в его основании вспыхнула бледно-голубым светом, с нее сорвался луч и ударил его в грудь, ничего не произошло. Ведун же, явно не заметив, что его веда не прошла, выпалил:

— Именем закона, приказываю сложить оружие и подчиниться, вы обвиняетесь в грабеже. А так же сообщить, где находится женщина, которая нанесла увечье почтенному Володу.

Константин хмыкнул и заинтересованно уставился на ведуна.

— Я отвергаю обвинение человека, которого именуют Гнусом.

Народ в зале откровенно захихикал.

— Вы, — завопил торгаш, — угрожая мне оружием, вынудили отдать за бесценок редкий фолиант.

— Заткнись, — тоном человека, привыкшего отдавать приказы, произнес бывший детектив, — не с тобой говорю. — И столько уверенности было в его голосе, что торговец как-то сразу сжался и отступил за спины дружинников.

До ведуна, кажется, начало доходить, что его веда не сработала, и что он наехал на кого-то не того. Он сотворил левой рукой знак, и его глаза зажглись золотом. То, что он увидел, ему, похоже, очень не понравилось, поскольку он подобрался и задал, наконец, правильный вопрос:

— Кто ты, чужак?

Воронцов обернулся и подмигнул слегка растерянному Викулу, который не знал, как выйти из ситуации. Вроде его гости набедокурили, но с другой стороны поставили на место человека, которого все не любили.

— Я боярин Константин, — четко произнес он, одновременно отдав прислужнику мысленный приказ материализоваться у его ног. — Большего тебе знать не надо, ведун. Я путешествую инкогнито по своим делам. Этот человек оскорбил мою спутницу, назвав ее продажной девкой, и согласился скинуть пару монет, если она проведет с ним ночь. Она его приложила мордой об прилавок. И да, в виде компенсации мы забрала книгу за полцены. Впредь этот гнус будет следить за языком, и пусть скажет спасибо, что я находился далеко, иначе, следуя долгу чести, я бы выпотрошил эту тварь там же.

Вот теперь всех проняло по-настоящему. Одно — шить дело путнику-чужаку, другое — вязать боярина. Пусть они и не имеют в вольных землях власти, но все помнят, как рода умеют мстить. Им набрать и послать сюда наемников — раз плюнуть. А тут еще и то, что тот ведун, у которого есть прислужник. Да, это надо уметь так вляпаться.

— Он говорит правду, — произнес ведун. — Гнус, — позвал он, найдя сжавшегося торгаша, который растерял весь свой боевой задор. И взгляд ведуна не сулил торгашу ничего хорошего.

— По правде Андрея я требую наказания этого человека. Он обвинил меня в грабеже, оскорбив мою честь. Если мне будет отказано, я буду требовать поединка, — продолжил Константин.

— Вот теперь верю, что ты боярин, — раздался в голове голос Юлии.

Константин чуть не подпрыгнул от неожиданности, не привык еще.

Ведун кивнул.

— Сделка признается законной. Просьба боярина удовлетворена. Судья назначит наказание торговцу Володу, оно будет приведено в исполнение завтра в полдень на главное площади. Имеете ли вы какие-либо возражения, Ваше сиятельство?

— Никаких, — покачал головой Воронцов.

— Увести, — указав на торгаша, скомандовал дружинникам, так и оставшийся безымянным, ведун, после чего довольно вежливо поклонился Воронцову и вышел за дверь.

Дружинники облегченно выдохнули и с вполне довольными рожами подхватили Гнуса под руки, поволокли того к выходу.

— Пощадите, Ваше сиятельство, — завопил он прежде, чем двери закрылись за ними.

Константин скривился, потом, плюнув на все, достал папиросу и, закурив, вернулся к недопитой кружке пива.

— Вы были неподражаемы, Ваше сиятельство, — подойдя, произнес трактирщик.

— Викул, мы вроде бы договорились, что я просто Странник. Никаких — Ваше сиятельство. Из-за вспыльчивости моей спутницы события вышли из-под контроля, и мне пришлось раскрыться, это плохо, — Воронцов лепил историю на ходу и надеялся, что она сойдет для сельской местности. — Но перспектива войны с вашей дружиной была еще хуже. Так что, забудем про мой титул, я просто Странник.

— Хорошо, Странник. Знай, симпатии всей веси на твоей стороне. Гнус не чист на руку, говорят, он знается с мутными личностями, которые через него сбывают награбленное. И староста наш, такой же прохиндей, у него в дружках, но вот нашелся кто-то, кто поставил эту жадную тварь на место. Так что, благодарю от всех жителей Горок.

Народ, сидящий в зале и прислушивающийся к разговору, одобрительно загудел.

— Пожалуйста, — ответил Константин.

Викул с довольным лицом отвалил, а Воронцов вспомнил о том, что случилось. Юлия снова проснулась, правда, ненадолго, значит, все время она наблюдала, но в его голову залезть не могла, амулет Сварога сильно ее ограничивал. Что там Страж говорил? Штука настраиваемая. Он как-то забыл про это, и сейчас это создает трудности в общении с духом перстня. Константин сделал глоток из кружки, мысленно обматюгал Гнуса и прочих, пиво нагрелось. Блин, вот что мешает зачаровать пивную кружку морозной руной, пусть пиво всегда будет холодное.

Беляш, который так и сидел рядом, положил ему голову на колено. Хитрюга, верно рассчитал, и теперь наслаждался лаской хозяина, который механически трепал его по голове между ушами.

Так что там говорил Страж? Нужно настроить амулет так, чтобы не мешал Юлии общаться и имел доступ к энергетической подпитке, пусть слабой, но все же. Воронцов прикрыл глаза, он уже начинал немного понимать, как работать с силой. Можно до посинения рожи тужиться, как в туалете, и результат будет нулевой. Тут процесс гораздо ближе к медитации — расслабиться и почувствовать то, что надо.

Так он и сделал. Прикрыв глаза, он позволил мыслям течь спокойно и неспешно. Вот его сердце бьется ровно, а вот рядом с ним сияет, словно солнышко, амулет Сварога. Один лучик тянулся к сердцу. Объект найден, теперь бы с настройкой разобраться. Сомнительно, что тут будет меню. Воронцов задумался, затем запустил руку под рубаху, нащупал амулет, сжал его в кулаке. Металл теплый, и все, больше ничего. Нет, это должно работать как-то не так.

«Кровь, — неожиданно пришла в голову простая мысль, — привязка амулета была на крови». Где-то еще в родном мире он слышал фразу — кровь — это деньги души. Но здесь, в зале, полной народу, который за тобой подсматривает, делать это было не лучшей идеей.

Воронцов залпом допил нагревшееся пиво и, поднявшись, рефлекторно кинул на стол серебряную куну. В комнате хорошо, но есть место гораздо лучше — капище, там Страж, который, если что, подскажет.