— Так это же образ жизни, а не работа.

— Наверное. — Тут Малькольм внезапно задумался (возможно, впервые в жизни), что бы он делал, если бы не крофт. Стал бы бухгалтером, как Джон? Нет, у него всегда было не очень с цифрами. Скорее всего, работал бы на паромах. Крофт там или не крофт, но он бы никогда не уехал с острова, даже когда ему было двадцать и вся жизнь была впереди. А что, если то, что он все это время принимал за любовь, на самом деле было страхом?

Фиона извинилась и пошла проверить мясо, а Малькольм, оказавшись наедине с Томми, спросил: «Все в порядке?», и Томми кивнул.

Тут к ним подвалил Эд, уже подобревший от пива. Он отказался от стакана, и по тому, как он подносил пивную банку ко рту, Малькольм понял, что она уже почти пуста.

— Водичку попиваешь, парень? — спросил Эд у Томми.

— Да.

— Таку нас на острове не принято, — сказал Эд. Последовала неловкая пауза, Эд рассмеялся. Малькольм подумал, что он, похоже, выпил еще до того, как прийти сюда, чтобы получше подготовиться к трибуналу. И Малькольм едва ли мог его в этом винить.

— Вода очень освежает, — произнес Томми. Он посмотрел на Малькольма с каменным лицом. — Иногда вода лучше всего.

Кэти болтала с Крисом Дагдейлом и Гэвином (Мэри не было видно; наверное, она помогала Фионе на кухне), но тут она подошла к ним.

— Эдды себя прилично ведешь? — спросила она мужа, как обычно, добродушно, но Малькольм мог уловить нотки беспокойства в ее голосе.

— Ну, — ответил Эд, — просто треплюсь с Малькольмом и заново знакомлюсь с Томми.

— Эд, ему уже четвертый десяток, — сказала Кэти.

— Не в моей голове, — возразил Эд. — Когда ты кого-то знал еще пацаном, он для тебя таким навсегда и остается. Они не вырастают.

Малькольм непроизвольно подумал о Никки и Бет, надеясь, что Томми о них не думает.

— Ну и как тебе здесь? — обратилась Кэти к Томми. — Все осталось таким, как ты помнишь?

— Да, кажется, да, — ответил Томми. — Местность не сильно изменилась, по-моему. — Он немного помолчал. — Разве что новое поколение овец.

Не сразу до всех дошло, что он пошутил, и тогда Кэти и Эд от души рассмеялись. Малькольм улыбнулся, а Томми уставился в пол, как будто сам смутился от своего неуклюжего юмора.

В этот момент появились Фиона и Мэри и присоединились к их маленькому кружку.

— О чем веселье? — спросила Фиона. Кэти пересказала ей шутку, Малькольм подмигнул Томми, и Фиона с Мэри тоже засмеялись, правда несколько принужденно.

— Теперь вдобавок к овцам, — произнесла Мэри, — нам нужно новое поколение людей.

— Ну, Томми, — поддержала Кэти, — это уж ты и сам заметил. Мы все теперь старые. Ты приехал на остров, где одни дряхлые старики.

— Говори за себя, — сказал Эд. Снова вымученные смешки.

— Я думаю, ты не совсем права, — начала Фиона. — Взять хотя бы Логанов. Милая молодая пара, примерно твоего возраста, Томми, около тридцати.

— Около сорока, дорогуша, — отозвался Гэвин, стоявший на другом конце комнаты у камина и разговаривавший с Крисом.

— Все равно молодые, — возразила Фиона, бросив на мужа краткий упрекающий взгляд. — Они приехали сюда два года назад с двумя девочками, они теперь учатся в школе.

— Да, — подтвердила Мэри. — Хорошие дети. Миа и Сюзи.

— И они здесь обосновались и намерены остаться, — заключила Фиона. — Так что кое-какая новая кровь у нас есть.

Тут подошел Гэвин, а за ним Крис.

— Не собираются они тут жить. Просто отдыхают от своей суматошной жизни в Эдинбурге, и когда Миа пойдет в среднюю школу, они соберут манатки и уедут обратно на большую землю. Ей сейчас сколько, десять? Так что они тут еще на год задержатся, не больше.

— Гэвин, ты пессимист, — отрезала Фиона.

— Джеймс Логан практически прямым текстом сказал мне, что они так сделают, — настаивал Гэвин. — Нужно считаться с фактами. В наши дни люди не приезжают сюда, чтобы остаться навсегда.

— А как же Крис и Мэри? — торжествующе произнесла Фиона. — Они все еще здесь, хотя прошло уже двадцать лет. А сначала никто не верил, что они останутся. Крис, Мэри, ничего, если я это сейчас скажу? Вы живое доказательство тому, что еще есть надежда.

— Это правда, — улыбнулась Мэри. — Мы никуда не собираемся.

— И слава богу, — галантно отозвался Гэвин. — Лучших соседей я и представить себе не могу.

Это замечание на какое-то время повисло в воздухе, пока все делали из него плачевный вывод, напрашивающийся сам собой: хорошо иметь таких соседей, которые не собираются уничтожить сами себя в ужасающем акте (само)убийства.

Малькольм шевелил мозгами, придумывая, как сменить тему, но Томми нарушил молчание первым.

— Даже если новые люди и не приезжают, — сказал он, — в пользу острова говорит то, что никто из вас не уехал. Кто родился на острове, здесь и остается.

Малькольм посмотрел на племянника, отметив, как это было великодушно с его стороны.

Фиона тепло улыбнулась Томми и ответила:

— Может быть, еще не поздно заполучить тебя обратно, Томми?

— Да, может быть, тебе так здесь понравится, — добавила Кэти, — что ты не захочешь никуда уезжать?

Томми улыбнулся ни к чему не обязывающей улыбкой:

— Может быть.

На горячее были голени ягненка с пюре и капустой. Они были очень хороши. Малькольм решил, что Фиона, должно быть, изо всех сил билась над приготовлением, потому что, когда все остальные восхваляли еду, Гэвин заметил:

— Рад, что вам нравится. Фиона чуть не рехнулась с готовкой. Правда, Фиона?

Малькольм был уверен, что он не собирался ее смущать, но видел, что она была недовольна.

— Вовсе нет, — ответила она, и щеки ее покраснели.

— Да, спорим, ты целый день только и слышал что о ягнячьих ножках, — подхватил Эд. — Кэти такая же, когда к нам гости должны прийти. Психует и психует из-за готовки.

«Ты бы хоть помог ей», — подумал Малькольм, хотя знал, что сам он не очень-то помогал Хизер, когда она была жива. Тогда он считал, что от него проку не будет, но сейчас видел, сколько всего мог бы для нее сделать. Правда, вряд ли Хизер приняла бы его помощь. Он так и представлял, как она говорит: «Занимайся своими овцами», — а может, она и на самом деле так говорила.

— Гэвин, у Кэти пустой бокал, и у Криса тоже, — довольно резко, по мнению Малькольма, сказала Фиона. — Не мог бы ты, пожалуйста, принести еще напитков.

Гэвин ушел за новой бутылкой вина. Эд, усевшийся рядом с Малькольмом напротив Томми, заговорил:

— Ау тебя