Существо, оказавшееся при ближайшем рассмотрении Артемом, повернуло угловатую башку и, как показалось Максу, ехидно оскалилось. Видать, старого приятеля не сильно-то изменили минувшие годы и смерть…

* * *

— А ты не очень-то близок с сыном, да? — выдал Макс, которого вымотало затяжное тревожное безмолвие.

Аид, доселе молча ведущий спецназовца в объятия кромешной ночи, сверкнул в темноте глазами, но все же ответил:

— Именно так, Третий. Но только потому, что я боюсь испортить его.

— Это как? — не понял Изюм.

— Ты же слышал мою историю. Знаешь, кем меня считает мир, и эта точка зрения в самом деле недалека от правды. Не могу отрицать, что я давно лишился всех людских качеств и перестал походить на человека. Я просто не способен воспитывать своего ребенка. Не хочу, чтобы он брал с меня пример хоть в чем-то.

— Это… довольно жестко, — смущенно покачал головой Виноградов.

Задавая свой вопрос, он как-то совсем не подумал, что Секирин ответит настолько откровенно. Россиянин даже мог бы сказать что-нибудь дежурно-ободряющее, мол: «Не будь к себе так строг!» или нечто в этом роде. Но его собеседник был Аидом, а потому любые слова поддержки попросту застревали в горле, так и не прозвучав.

— Спасибо за твою оценку, — убийственный сарказм в голосе Секирина едва не вынудил Макса сбиться с темпа.

— Ага, всегда пожалуйста, — проворчал беглый спецназовец. — Долго еще топать? Куда мы вообще направляемся?

— Уже пришли, — сухо поведал Сергей, в самом деле останавливаясь посередь ничем не примечательной равнины.

И, прежде чем Изюм успел поинтересоваться куда именно они прибыли, его дара коснулись легкие и почти невесомые эманации. Кто-то неподалеку сходил с ума от тревоги и беспокойства.

Аид, насколько помнил Виноградов по их совместному римскому походу, прекрасно умел ориентироваться в кромешной тьме. Но Макс такими талантами, к сожалению, не обладал. Поэтому он искренне порадовался, заметив, что на далеком горизонте забрезжила серая полоса рассвета. Теперь ветеран хотя бы мог разглядеть не только смутный силуэт своего спутника, но и то, как он наклоняется к земле и что-то там ищет.

Совсем скоро Секирин нащупал в толстом слое пыли и песка цепь и потянул за нее, открывая темный проход в неизвестное подземное сооружение.

— Только после вас, — сделал он галантный жест ладонью.

— Да я ж себе башку сверну там в темноте, — попробовал было откреститься спецназовец. Но затопленный мраком зев внезапно вспыхнул светом электрических ламп. Будто в насмешку, зараза…

Чертыхнувшись сквозь зубы, Изюм ловко сиганул вниз и отступил на шаг, давая возможность спуститься и Аиду. В первое мгновение после прыжка россиянин подумал, что инфестат вполне может захлопнуть крышку и оставить его томиться в этой пыльной темнице. Но нет, Сергей приземлился рядом с ним, ничуть не менее грациозно, чем его химеры.

Здесь, под землей, амбре чужих эмоций стояло куда более явное, нежели на поверхности. Россиянин уже приблизительно догадывался, что это за место. Поэтому не сильно удивился, когда Секирин подвел его к забранному металлической решеткой каменному колодцу, на дне которого копошился какой-то чумазый узник.

— Эй, кто здесь?! — выкрикнул пленник на английском, заслышав шаги над головой. — Ты хозяин этих существ?! Почему молчишь? Ответь!

Но Аид разговаривать не собирался. Вместо этого в подземный ход бесшумной тенью юркнула одна из его химер, в очередной раз заставив Виноградова дернуться от неожиданности.

Порождение некроэфира, оперируя своими пятипалыми когтистыми лапами с проворством шимпанзе, играючи откинуло решетку, спустилось в колодец, после чего выволокло обмочившегося от страха бедолагу.

— Погляди, Третий, — хрипло произнес Секирин, — это один из одаренных, до чьего разума достучался Древний.

— Э-э-э… как это, достучался? — озадаченно пробормотал Макс, у которого в голове шестеренки скрипели изо всех сил, тщетно пытаясь постичь логику происходящего.

— Старый лич, выпотрошивший Рим, а затем умертвивший каждого жителя Неаполя, все еще ждет своего часа, — подсказал Сергей. — Он не убит, потому что Темного Жреца такой силы невозможно уничтожить. Даже если сжечь его труп до невесомого пепла, растереть обгоревшие кости в порошок, а затем развеять по ветру, он способен полностью восстановиться из крохотного кусочка костяной пыли. Тварь подобную ему можно только заточить…

— Я з-знаю тебя! Ты же Аид! — выкрикнул узник, перебивая рассказ инфестата. — Прости меня, если я посягнул на твою территорию! Я не замышлял ничего дурного, а просто шел на зов! Я бы мог… ах-р-р-р-ы-ы-х-х…

Лапа химеры сомкнулась на шее пленника и чуть сжалась, прерывая его словоизлияния.

— Сейчас я расскажу тебе, Третий то, чего не ведает обо мне ни единая живая душа, — невозмутимо продолжил Секирин, но голос его сделался низким и рокочущим, как раскаты приближающейся грозы. — Трупы же тех, кто знал, никогда уже не отыщут наши современники.

Виноградова так и подмывало отказаться от этой чести, но он почему-то смолчал и не остановил Аида, когда тот начал очередную веху своего повествования.

Оказалось, что после их неудачной попытки ликвидировать древнего инфестата в Риме, Сергей вернулся в Россию. Там он и создал этих химер, которые сопровождали его по сей день, в какую бы часть света он не направился. Но тогда, более пятнадцати лет назад, порождения некроэфира нужны были Секирину чтобы одолеть воскресшего Темного Жреца, имя которому было Atra mors или Черный мор.

Получил такое прозвище некромант не просто так. А за то, что единолично угробил половину населения Европы где-то в четырнадцатом веке. Но современные историки отчего-то посчитали, что так окрестили не человека, а пандемию чумы…

Страшно подумать, что война с одним этим созданием, грянувшая почти семьсот лет назад, по своим опустошительным масштабам превзошла даже неживую угрозу двадцать первого столетия. Тот ужас, что творили десятки тысяч радикальных инфестатов на европейских землях сейчас, да еще и с использованием передового оружия и техники, не мог сравниться с хаосом, порожденным Древним.

Собственно, восставший из мертвых Темный Жрец целиком оправдал опасения Сергея. Их финальный бой состоялся в итальянском Неаполе, вследствие чего город и его предместья попросту вымерли. Средневековый некромант провел какой-то ритуал, унесший жизни всех и каждого, от беззубого младенца до морщинистого старца. Не пострадали при этом, разве что, одаренные.

— Представь, — говорил Аид, — что три с половиной миллиона человек умерли в одну секунду. Просто по щелчку пальцев Жреца. В постелях, на рабочих местах, а то и вовсе на улице. Многие из этих останков по сей день лежат под отсыревшими простынями и пропитанными трупными соками матрацами. И никто, кроме мародеров, не войдет в их посмертные прибежища…

Макс молчаливо покачал головой, когда его живое воображение нарисовало весьма реалистичную картину. В самом деле, какими силами убрать столь невероятное количество покойников? Да еще и в стране, где пала централизованная власть, а ей на смену пришли