передачу и медленно покатила к дому своих родителей. Дорога занимала минут пять, но Кэй не спешила – ей нужно было поговорить с дочерями с глазу на глаз. Едва она открыла рот, как Тинк вытянулась с заднего сиденья вперед, насколько позволял ремень безопасности.

– Итак, слушайте. Ситуация такова: недавно звонил ваш отец и сказал, что Тома попросили пройти тест на полиграфе, то есть на детекторе лжи.

Кэти полагала, что хуже ей сегодня уже не будет, но при этих словах вцепилась в переднюю панель – у нее закружилась голова.

– Зачем им это? – не поняла Тинк.

– Я сама точно не знаю, но, по словам папы, их скоро должны отпустить домой. Полицейские сказали, что после полиграфа с Томом сегодня больше ничего не будут делать, так что, скорее всего, они вернутся после ужина. Но мы решили перестраховаться – Шейла связалась с адвокатом, мистером Фрэнком Фаббри. Я думаю, мы наймем его, чтобы он представлял интересы Тома.

– Адвокат? – недоуменно спросила Кэти. – Зачем ему адвокат? Он же не сделал ничего плохого. Это какая-то бессмыслица.

– А может, они считают, что сделал, – сказала Тинк и, махнув рукой на безопасность, отстегнула ремень и просунула голову между сиденьями матери и Кэти. – Но они же так не считают, мам? Этого же не может быть!

Кэй качнула головой, но ничего не ответила. Она не имеет права плакать на виду у дочерей, она должна быть сильной.

– Господи, мам! – ахнула Кэти. – Считают, да?

Кэй снова качнула головой. Ком в горле мешал ей говорить. Девочки заплакали. Тинк откинулась на заднее сиденье. Кэй прибавила скорость – теперь ей хотелось побыстрее добраться до дома, припарковать машину и обнять дочерей.

– Все будет хорошо, – удалось выдавить ей.

Но Тинк с Кэти за сегодня уже не раз слышали эти слова и перестали им верить. Ничем хорошим даже не пахло. На самом деле мало что на свете могло быть хуже того, что случилось. Джулия и Робин пропали, и шансы на то, что они вернутся, таяли с каждым часом, с каждой минутой. Вдобавок выяснилось, что Том проходит в полицейском участке тест на полиграфе, а мама говорила что-то про адвоката. Ничего хорошего ждать не приходилось.

– Мам, останови, – тихо попросила Тинк. – Кажется, меня сейчас опять вырвет.

Джин сидел за столом в соседнем с убойным отделом офисе. Напротив него устроился старший из дежуривших в тот день офицеров, лейтенант Стивен Джейкобсмейер. Он пригласил к себе Джина, пока Том проходил тест на полиграфе. Джин сидел с прямой спиной, положив руки на колени, и важно кивал в ответ на слова Джейкобсмейера.

– Это просто, ну… Это невозможно, мистер Камминс. Это какая-то фантастика, так не бывает. С моста вашему сыну пришлось бы падать с высоты девяносто футов. Девяносто. Футов. Мистер Камминс. Полагаю, мне не обязательно говорить вам, что он не мог упасть с такой высоты и не получить более серьезных травм. Кроме того, парни из береговой охраны сказали нам, что скорость течения на этом участке реки не может быть меньше пяти узлов. Вы же служили во флоте – прикиньте сами. Он просто физически не мог выжить в таких обстоятельствах. Кстати, в береговой охране нам также сказали, что течение в том месте направлено в сторону берега Иллинойса. А ваш сын утверждает, что выплыл на другой берег.

На лице Джина застыла маска недоверия, и только ноздри, пока лейтенант сыпал перед ним фактами, раздувались все шире. Он всегда соображал быстро, а по профессии был инженером с ученой степенью. Ему не надо было объяснять, что падение с высоты девяноста футов означает если не верную смерть, то, как минимум, несколько переломов.

– Еще раз подчеркну – мы не подозреваем вашего сына в совершении преступления. Мне не больше вашего верится в то, что он способен на убийство. Но взгляните на факты, мистер Камминс, и вы поймете, что что-то здесь не так. Что-то не складывается. Он не рассказывает нам всей правды.

Джейкобсмейер взял со стола скрепку и откинулся в кресле, наблюдая за Джином, пытавшимся переварить услышанное.

– Во время нашего предыдущего разговора вы упоминали, что когда-то он лгал вам.

Джейкобсмейер многозначительно умолк, ожидая, что Джин самостоятельно продолжит логическую цепочку его рассуждений, но тот в ответ недоуменно поднял на него глаза:

– Лгал про оценки и вечеринки, на которых не было взрослых. Вот о чем я говорил. Все дети иногда врут родителям, когда речь идет о таких вещах. Но тут совершенно другая история. На такое мой сын не способен. Он хороший, честный парень. Я… Я не… – Ему не хватало слов.

– Девяносто футов, мистер Камминс. Просто вдумайтесь в это, – вкрадчиво повторил Джейкобсмейер.

Происходящее начинало раздражать Джина. Ему не нужно было ни во что вдумываться, он и так прекрасно все понимал. Но он слишком хорошо знал Тома, чтобы согласиться с детективом. «Ну и что, что девяносто футов? Разве из этого следует, что мой сын лжец и убийца? Нет». Джин покачал головой.

– Я не понимаю, что вы хотите от меня услышать, – бесцветным голосом произнес он.

– Я хочу, чтобы вы нам помогли, – просительно сказал Джейкобсмейер, наклонившись вперед и поставив локти на болотно-зеленое покрытие стола. – Нам правда очень нужна ваша помощь, мистер Камминс. Нам необходимо докопаться до правды. Если у нас и есть хоть какая-то надежда найти этих девушек или предполагаемых нападавших, то только при наличии точных сведений о том, что произошло ночью на мосту. Возможно, все было именно так, как говорит Том, вплоть до того момента, когда их сбросили с моста. Давайте представим себе, что Том каким-то образом спасся, сумел убежать, и он не знает наверняка, что потом случилось с девушками. Позже, почувствовав себя в безопасности, он устыдился, что бросил своих кузин и не помог им. Он побежал к реке, возможно, даже прыгнул в воду, пытаясь отыскать их. Никого не нашел и выбрался на шоссе, чтобы позвать на помощь, а эту историю сочинил на ходу, чтобы не выглядеть трусом. Не исключено, что все обстоит еще проще: его настолько травмировали события на мосту, что его сознание отключилось и он вообще ничего не помнит, а сказать об этом стесняется. Он должен понять, что нам нужна правда. Правда, какой бы она ни была.

Джин слушал его, не перебивая, но на щеках у него ходили желваки. Уставившись на клетки плиточного пола, он раздумывал над предположением Джейкобсмейера. Лейтенант молчал, откинувшись на спинку кресла и поигрывая скрепкой.

– Он не падал с высоты девяноста футов, мистер Камминс, – наконец снова заговорил он. –