Я не могу сдерживать громкие стоны. Он дразнит меня языком, доводя до сумасшествия, я же забываю о стыде и двигаюсь навстречу его ласкам. Внутри меня словно натянулась пружина, воздуха вокруг стало не хватать, перед глазами — темнота, а в голове ни единой связной мысли.

—Кончи для меня,— слышу голос Давида, а сама уже искусала губы до крови, чтобы не начать кричать от накативших на меня ощущений.

Это так порочно. Так неправильно. Так грязно. Но и в то же время так чертовски хорошо.

Еще секунда, и пружина, стянувшая до этого всю меня, резко отпустила мое тело. На смену ей пришла сладкая судорога и хриплые стоны, которые я совершенно не могла контролировать.

Я чувствую, как по всему телу проходит приятная дрожь, и абсолютно точно ни о чем не жалею. Не могу поверить, что это произошло. С ним. Что он предпочел меня этой взрослой, красивой девушке по имени Алена…

Додумать не успеваю, так как Давид снимает с себя боксеры нетерпеливыми движениями, раздвигает мои ноги и резким толчком наполняет всю меня до отказа, заглушая мой громкий стон своим поцелуем.

Он двигается внутри меня быстрыми толчками[, я цепляюсь за его шею, двигаюсь навстречу, царапаю острыми ногтями его спину. Он похож на дикого зверя, действует жестко, но и в то же время я чувствую с его стороны заботу. Он с силой сжимает мою грудь, шепчет что-то на ухо, ласкает меня руками. Я не успеваю добраться до вершины во второй раз, так как Давид уходит за грань слишком быстро.

С громким рыком он выходит[n6] из меня и изливается на живот. Я зачарованно слежу за тем, как он сжимает в руке свой член, как тяжело поднимается и опускается его грудь, как дрожит рука, на которую он оперся.

Он отстраняется от меня, ложится рядом на постель. Наши дыхания звучат в унисон. Слишком часто и слишком громко. Сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди.

—Сигаретки не найдется?— нахожу в себе смелость заговорить с Давидом первой.

Поворачиваю голову в его сторону, разглядывая его резкий профиль. Не спешу прикрываться, чтобы не выглядеть перед ним скованной малолеткой.

—Ты больше не куришь,— заявляет он, не смотря на меня, чем обескураживает и вызывает бурю возмущения.— Могу кофе заварить,— предлагает Давид и садится в постели.

Он потягивается, окидывает мое тело коротким взглядом. Нащупывает на полу свои боксеры и быстрыми движениями одевается.

—Кофе так кофе,— пожимаю плечами, прикрыв глаза.— Спасибо, что хоть не такси.

Усталость навалилась на меня, захотелось лечь под одеяло и никуда не идти. А еще чтобы Давид лег рядом и обнял со спины. Реальность пугает меня. Ведь поведение и поступки Леонова невозможно предугадать.

—Я был не в настроении вчера,— отзывается мужчина, словно его слова могут оправдать его жестокое по отношению ко мне поведение.— Можешь взять в шкафу мою футболку, если хочешь. Я пока кофеварку включу.

Давид покидает комнату, и я наконец-то могу полностью расслабиться. Долго лежу, пялясь в потолок, потом все же нахожу в себе силы подняться. На самом деле мне не мешало бы принять душ.

Я оглядываюсь по сторонам, с интересом рассматривая спальню Давида. Здесь все простенько. Светлые обои на стенах, деревянная кровать и тумбочки. Большой шкаф-купе на всю стену, плазма. Здесь чисто, словно я попала не в квартиру холостяка. Шторы на окнах сдвинуты.

Я подхожу к шкафу, не с первого раза нахожу, в какой секции искать футболку. Подношу белоснежную ткань к лицу и вдыхаю аромат Леонова. Губы сами по себе растягиваются в довольной улыбке. Час назад мне казалось, что у меня самая жалкая в мире жизнь, а сейчас я готова танцевать от радости.

Лишь бы Давид не обрезал мои крылья. Прошу, пусть у нас все хорошо будет!

Я тихонько приоткрываю дверь в коридор и крадусь мимо кухни в ванную комнату.

Из зеркала на меня смотрит растрепанная незнакомка с горящим взглядом и искусанными до крови губами. Я подставляю руки под холодную струю воды, а потом прикасаюсь ладонями к щекам. Чувствую, как подскакивает пульс. Разглядываю принадлежности для бритья, мужские гели для душа. Вчера мне было не до этого.

Я отрываюсь от своего отражения в зеркале, регулирую на смесителе температуру воды и захожу в душевую кабинку. Использую шампунь Давида и от этого чувствую какое-то удовлетворение. Подставляю лицо под струи воды, намыливаю грудь, совершенно растворившись в своих мыслях.

Именно поэтому пропускаю тот момент, когда в ванной комнате оказываюсь уже не одна. Давида замечаю, лишь когда он отворяет дверцу душевой кабинки, прожигая меня затуманенным взглядом.