– Да. – Рыдания грозят прорваться наружу, но я не могу себе их позволить, потому что тогда не смогу остановиться. – Иногда мне кажется, что мир рушится, – продолжаю я, когда чувствую в себе достаточно сил, чтобы говорить. – Иногда мне кажется, что вся моя жизнь рушится.

Динь наклоняется вперёд:

– Расскажи об этом подробнее.

Я борюсь с желанием замолчать и просто смотреть в её окно десятого этажа на широкое серое пространство и треугольное здание по соседству.

– Мне кажется, когда магия умерла, вместе с ней пропала душа из всего вокруг и из-за этого происходят разные трагедии. Как будто весь мир затягивает в чёрную дыру.

Динь постукивает карандашом по подбородку, её тёмно-зелёные глаза мерцают.

– Я знаю, что это не так, но я так ощущаю. И да, Урсула помогла мне чувствовать, что мир никуда не денется. Но теперь она исчезла, и мне начинает казаться, что мои безумные мысли правдивы. Я буду спать, – обещаю я. – Буду делать, что скажете. Но, пожалуйста, напишите мне рекомендацию продолжить стажировку. Пожалуйста.

Динь косится на часы. Её кабинет – как конвейер для надломленных полицейских. Я уверена, что ей нужно принять более серьёзных клиентов – людей, чьи напарники погибли при исполнении или кого-то в том же роде.

Она моргает.

– Ты же не думаешь, что достаточно просто поверить – и всё станет хорошо? Что нужно только загадать желание на звезду или сильно хлопнуть в ладоши, чтобы всё стало так, как ты хочешь? Жаль, но этот мир устроен не так, ты понимаешь это? – Она вздыхает. – Но всё-таки я хочу, чтобы ты пообещала мне повторять эту практику дважды в день и спать минимум шесть часов. Ты должна ходить в школу и делать там всё, что требуется. И запомни, как только появятся любые приступы гнева, потеря самоконтроля или другие признаки развития стресса, я порекомендую тебе сделать перерыв.

– Спасибо! Со мной всё будет хорошо! Всё будет прекрасно!

– И ещё, Мэри. Запомни, что иногда, просто протянув кому-то руку, ты можешь резко изменить его жизнь. И если будешь постоянно защищаться от того, что, по твоему мнению, скоро наступит; если будешь думать, что мир настроен против тебя, то и у хороших событий будет мало шансов произойти с тобой. Злиться – это нормально, если твоя злость направлена в нужную сторону. Только не давай ей уничтожить чувствительную часть твоей души.

– Хорошо, – говорю я. – Вселенная мне не враг, несмотря на все доказательства обратного.

Динь улыбается и ставит свою подпись под отчётом о моей аттестации.

– Ты проделала отличную работу сегодня, Мэри Элизабет. Глубокую работу. Позаботься о себе и не делай глупостей.

– Не буду.

– И, кстати, Мона попросила меня отправить тебя в участок. Похоже, туда поступило официальное заявление о пропаже Урсулы, и офицерам Колману и Махони поручили это дело. – Она смотрит, как я усваиваю эту новость. Теперь Урсула официально считается пропавшей без вести, и её поручено искать. Кого-то назначили на это дело. Просто не меня. – Разве это не чудесная новость? – спрашивает доктор Динь. – Её внесли в список пропавших людей. Это означает, что будет расследование.

– Да, это хорошо. – Хотя не так хорошо, как возвращение Урсулы домой. Я подавляю свою боль и зависть и, что ещё хуже, понимание того, что, если это дело расследуют разные детективы, значит, никто не видит связи, в существовании которой я уверена.

– Ладно, – говорит доктор Динь. – Помни, что у тебя есть своя работа, своё дело, и не забывай заботиться о себе и держаться подальше от опасностей.

– Обещаю, – говорю я.

Она тепло пожимает мне руку, и я стараюсь игнорировать укол вины.

Хотя я дала обещание, я понимаю, что солгала.

ПРОТОКОЛ ОПРОСА МЭРИ ЭЛИЗАБЕТ ХАРТ ПО ДЕЛУ ПРОПАВШЕЙ БЕЗ ВЕСТИ УРСУЛЫ АТЛАНТИКИ

Опрос проведён детективами Колманом и Махони в главном полицейском участке Королевского города

Махони: Мэри Элизабет, для протокола: вы являетесь стажёром здесь, в главном полицейском участке Королевского города, и на данный момент ведёте расследование по делу о местонахождении Малли Франсин Сент?

Мэри: Верно.

Махони: И вы подруга Урсулы Атлантики?

Мэри: Да.

Махони: Можете ли вы рассказать нам о ваших отношениях с Урсулой?

Мэри: Она моя лучшая подруга.

Махони: Скажите, в течение какого времени она была вашей лучшей подругой?

Мэри: Я знаю её с первого класса, значит, одиннадцать лет. Мы познакомились после Великой Смерти.

Махони: И для протокола вы можете подтвердить, что вы обе Наследницы?

Мэри: Да. Да, мы обе Наследницы.

Махони: Вы можете сказать нам, когда в последний раз видели Урсулу?

Мэри: В четверг после обеда.

Махони: Значит, два дня назад.

Мэри: Да.

Махони: И где вы видели её в последний раз?

Мэри: Она была в моей квартире. Я оставила её там и пошла на стажировку. Она собиралась пойти домой, чтобы проведать свою мать и сестру. Похоже, она туда не дошла.

Колман: Мы ещё ждём видеозаписи, но, похоже, Урсула пошла в «Страну чудес» вместо того, чтобы уйти домой, как она вам говорила. Вы можете объяснить, какие у неё могли быть причины?

Мэри: Может, она собиралась с кем-нибудь встретиться?

Колман: Это вопрос?

Мэри: Я не знаю. Я не знаю, что она могла там делать. Я работала.

Махони: Колман спрашивает, знаете ли вы точно, что она встречалась с кем-то тем вечером.

Мэри (пауза): Нет. Я не знаю, почему она пошла в «Страну чудес».

Колман: Когда вы видели её последний раз, она выглядела подавленной или отчаявшейся?

Мэри: Нет, только уставшей.

Колман: Это правда, что ваш дом расположен рядом с Чудо-озером, популярным местом для самоубийств?

Мэри: Она такого не делала! Она бы никогда этого не сделала.

Махони: Простите. Простите, что расстроили вас. Мы должны рассматривать и этот вариант.

Колман: Нам нужно спросить у вас кое-что, и я надеюсь, что вы ответите честно. При проведении нескольких опросов мы выяснили, что Урсула занималась подпольным бизнесом и нажила себе врагов. Похоже, она шантажировала нескольких своих учителей, директора школы и, эм, владельца винного погребка на углу. Получить информацию у детей вашего возраста было сложнее. Они начинают нервничать рядом с нами. Может, вы сможете сказать нам точно, как проходила незаконная деятельность