В детском магазине я покупаю очень-очень милое белое боди для малышей, на котором есть надпись «Папа, ты готов к приключениям?». По-моему, для того, чтобы сообщить новость о скором отцовстве, эта фраза подходит лучше, чем я могла надеяться найти. Обмолвившись при охране, что нужно купить подарок недавно родившемуся племяннику, я надеюсь избежать слухов, потому что не хочу сообщать семье о своем положении через сплетни нашего персонала, и еду обратно домой.

– Ты весь вечер улыбаешься, в чем причина? – замечает мое счастливое настроение Джалал, когда мы остаемся наедине в библиотеке после ужина.

– Я просто рада, что мы проведем два дня только вдвоем, – лгу я. – Ты с прошлого месяца не находил для меня времени.

– Ты же знаешь, что у нас все сейчас сложно, – хмурится он.

И это правда. Его отец все чаще срывается в последнее время, устраивая взбучку членам семьи за малейшую оплошность, потому что весь на нервах. После нашего отпуска пару месяцев все было спокойно, но потом снова начались какие-то проблемы. Джалал никогда не делится со мной подробностями, но, когда он говорит, что на работе у них все идет через одно место, я верю. Даже всегда спокойный Булат выглядит так, словно вот-вот последует примеру отца и сорвется на ком-нибудь. Джалал выпускает напряжение ночью, в постели со мной, а рано утром колотит боксерскую грушу, но сомневаюсь, что это сильно помогает. Один лишь Селим ведет себя так, словно происходящее его не касается, отсиживаясь у себя в комнатах и не делая попыток помочь братьям, которые целыми днями пропадают где-то за пределами дома, и отец ему почему-то это позволяет.

– Почему Селим вам не помогает? – решаюсь задать вопрос, который мучает меня уже несколько дней. – Разве это справедливо, что он ничего не делает, а вы с Булатом трудитесь с утра до ночи?

– Способности Селима лежат в другой плоскости, – нехотя отвечает Джалал. – В данной ситуации он ничем не поможет, лишь будет нам мешать. А вот Булат оказался неожиданно полезным. Все-таки, научили его чему-то в этих его Европах.

– Разве не в этом была цель его учебы там? – усмехаюсь я.

Джалал с презрением относится к тому факту, что его младший брат, который большую часть своей жизни провел в частной школе, а потом в университете заграницей, слишком «европезировался».

– Посмейся мне тут! – грозит мне муж пальцем. – Если бы не я, тебе пришлось бы терпеть этого денди всю жизнь.

– Денди? – удивленно смеюсь я. – Ты откуда это слово-то знаешь?

– Из этой твоей книжонки, в которой больше секса, чем сюжета, – поднимает он бровь, кивая на исторический любовный роман на моих коленях, который я читаю уже несколько дней понемногу.

– Ты ее читал?! – все больше изумляюсь я, не веря, что он действительно мог по своей воле прочитать такую книгу, ведь Джалал в принципе не любит читать и делает это сугубо в целях найти нужную ему информацию.

– Нет, пролистал немного, чтобы понять, что тебе так нравится в них. Кажется, понял, – пошло ухмыляется этот невозможный мужчина и я непроизвольно краснею от смущения, ведь в этой книге и правда есть довольно откровенные постельные сцены. – Хотя мне непонятно, какого хрена автор не называет член членом? Что за тупые синонимы? Женщин такое заводит?

– Не знаю, я не обращала на это внимания, – пожимаю плечами, вспоминая, что вроде бы в этой книге автор называла мужской орган героя копьем. – Мне больше нравится описание эмоций, чем графические описания того, как они это делают. Эта книга далеко не лучшее из того, что я читала, так что больше этого автора я не куплю.

– Боюсь даже представить, что еще ты читаешь, – фальшиво содрогается он, дразня меня.

– А ты не представляй, не забивай этим голову, – снисходительно похлопываю его по плечу.

Мы болтаем в таком ключе до поздней ночи, чего не делали уже очень давно, и, хотя я все еще не могу перестать думать о том, что беременна и как меня это радует, мне удается скрыть свою взволнованность от Джалала на этот раз.

* * *

Я никогда не забуду выражение лица Джалала в тот момент, когда он достал крошечный боди из коробки и понял, что означает этот подарок. Ведь я никогда еще не видела на его лице такую счастливую, по-детски восторженную улыбку. Наверное, с тех пор, как стал взрослым, он разучился так улыбаться, прячась за ухмылками и насмешками, потому что даже прожив с ним год и увидев те его стороны, которые он не показывает другим, я все же никогда не видела его так светло улыбающимся.

– Ты беременна? – тут же спросил он с нетерпением, глядя на мой живот.

– Да, – радостно призналась я, наконец-то имея возможность поделиться своим счастьем. – У нас получилось, Джалал! Мы ждем ребенка!

– Черт, рыжуля..! Бля, да что ж… Иди сюда!

Он схватил меня в объятия, крепко прижимая к себе и счастливо смеясь мне в волосы, как совершенно потерявший рассудок от счастья человек, и я подхватила его смех, потому что почувствовала себя словно пьяной от его реакции и собственного, разрывающего грудь, счастья.

Тот день мы провели снова и снова возвращаясь к теме будущего ребенка, не в силах перестать размышлять на тему, когда примерно он родится, мальчик это или девочка, на кого будет похож.

– Если девочка, то пусть у нее будут твои волосы, – заявил Джалал, пропуская мои локоны между пальцами.

Он и раньше такое говорил, но каждый раз приятно слышать. Хотя, это еще и напрягает, потому что у нас вполне может родиться черноволосая девочка, похожая на папу.

– Я не могу заставить ее быть рыжей силой мысли, это от меня не зависит, – хихикнула я на его самоуверенное выражение лица. – Вдруг, получится рыжий мальчик?

– Тогда над ним будут издеваться в школе, но ничего, я научу его надирать задницу всяким мелким придуркам.

– Ты такой плохой! – шлепаю его по обнаженной груди.

До постели мы тоже добрались, так как моему мужу не терпелось отпраздновать, хотя, зная о моем положении, он сегодня был необычно сдержан и аккуратен. Мне в какой-то момент даже захотелось схватить его за задницу и заставить ускориться.

– Будь я хорошим, я бы тебе так не нравился, – куснул меня за плечо этот неандерталец. – Я и тебя сделал немного дикой, признайся. На моей заднице кровавые царапины от твоих ногтей, женушка. Разве так ведут себя правильно воспитанные, хорошие девочки?

– Я совсем не об этом, вот