Шрифт:
Закладка:
— Давай займёмся любовью прямо сейчас! — говорю я ему в губы, когда он, не удержавшись на ногах, падает на меня, в последний момент выставив руки по сторонам от моей головы. — Ты меня заводишь, — лихорадочно шепчу я, расстёгивая пряжку ремня, — я с ума от тебя схожу! — задираю его футболку, провожу руками по твёрдому прессу, покрытому волосками, и сую пальцы под резинку трусов. Максим резко останавливает меня, прижав мою ладонь своей и тяжело дышит открытым ртом. Через несколько секунд он слезает с дивана и садится у меня в ногах. Я поворачиваюсь набок и смотрю на него.
— Не хочу, чтобы ты жалела об этом завтра, когда протрезвеешь, — говорит тихо Максим. Он встаёт, отворачивается, застёгивает ремень, одёргивает футболку. Увидев на спинке дивана плед, берёт его и накрывает меня. Подкладывает под голову подушку. Целует в висок и гладит по волосам. Уходит на кухню и возвращается со стаканом воды, который ставит на пол в зоне моей досягаемости. И, стараясь не сильно хлопать дверью, покидает квартиру.
Глава тридцать третья
Артём
— Тёмочка! Тёмик! Ауу, котик!
— Что? — так погрузился в мысли, что не слышал ничего вокруг.
— Помнишь, ты говорил, что у нас будет открываться филиал в Дубае и ты поедешь его развивать?
Я утвердительно хмыкаю, не отрывая взгляда от таблицы на экране. Цифры не радуют, и я пытаюсь понять, на каком моменте и почему графики потекли вниз.
— А почему мы туда до сих пор не поехали?
— Потому что наш проект ещё не приняли и мне нужно заниматься им здесь.
— Ну коотик! Я уже всем подругам рассказала, что мы поедем жить в Дубай. Они все страшно завидуют. Я заказала себе новый гардероб. Мне нужны денежки, чтобы его оплатить, да, малыш?
— Ты слишком много тратишь на одежду, Ира. Я поставил лимит по карте.
— Ну малышочек! Почему ты на меня не смотришь? Я ведь не могу поехать к этим арабам в обносках из прошлых коллекций! Там же будет столько шейхов и их богатых жён на Феррари! А мы возьмём себе Феррари? О, я хочу красненький! Как огонь!
Не могу сосредоточиться на показателях.
— Ты мне мешаешь.
Ирина заслоняет экран, взбираясь мне на колени. Она берёт мои руки и кладёт себе на грудь. Встряхивает волосами и выгибается кошкой, потираясь задом об мои бёдра. Наклоняясь к моему лицу, она заглядывает мне в глаза и надувает губы.
— Тёмочка, твоим девочкам не хватает внимания! Посмотри, как они соскучились по новым одёжкам.
— Ира, пожалуйста, ты не могла бы не разговаривать, как ребёнок?
— А как мне разговаривать, котик?
— Как взрослая разумная женщина. — Ссаживаю её с себя и снова пытаюсь углубиться в работу.
— О, ну как хочешь, босс! — натягивая на колени юбку, говорит Ирина. — Что насчёт позиции директора по связям с общественностью? Она свободна, и я хочу её занять.
Мне всё-таки приходится переключить своё внимание.
— Ира, у тебя нет квалификации и нужных знаний. Мы пытаемся переманить на эту позицию женщину из специализированного издания. У неё опыт и связи. Ты проигрываешь по всем показателям.
— Котик, да какая разница, что у неё за показатели? Я тоже легко обзаведусь любыми связями. Какими хочешь, — последнюю фразу она говорит шёпотом прямо мне в ухо и облизывает мочку.
— Ирина, будь добра, вернись на своё рабочее место и займись теми поручениями, что я тебе дал.
— Хорошо! — Цокает к выходу. Прямо по моим мозгам.
Звонит телефон. Это Надин. Опять будет давить на совесть, шантажировать сыном. Не брать трубку? А вдруг что-то действительно срочное?
— Артём, это очень важно для меня и нашей артели. Мне нужна твоя помощь… пожалуйста.
Таак, ребятки из Ёбурга замахнулись на реновацию в Подмосковье? У них ни единого шанса. Наша контора уже подала заявку. Вообще-то, я лично знаю председателя конкурса, Михайлова. Позвонить? Хмм, на фиг.
Возвращаюсь к диаграмме. Что с французским направлением? Надо дать втык Журавлёву и его департаменту за плохой промоушен гостиничного комплекса в Нормандии. Проект отличный, а выхлопа ноль. Не вижу притока новых клиентов, Журавлёв!
Мысли возвращаются к Надин. Чёрт, я пообещал звонок за её подпись на послебрачном договоре. Не понимаю, почему она упёрлась?! Да с моими деньгами ей и работать больше никогда не нужно, не то, что бегать за каким-то председателем конкурса. Снова сотрудничает с артелью в Екб, надо же! Как будто ей там мёдом намазано. Сидела бы со своими заказиками, раз уж работать так невтерпёж. Что у неё там было в последний раз? Дизайн брошюр для салона свадебных платьев?
Чёёрт!
— Ирина, подойди ко мне с блокнотом. — Неужели нельзя цокать потише? У меня начинается мигрень.
— Позвони Михайлову, скажи, что я прошу зарегистрировать заявку на конкурс по реновации от Ниловой Надежды Сергеевны.
— Ты просишь, чтобы он посодействовал ей в победе на конкурсе, Тёмочка?
— Ира, слышишь меня? ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬ заявку! Комиссия сама будет решать, за кем победа. Ты поняла?
— Конечно, котик. Сейчас же позвоню.
Блин, надо повидать Тимофея. Надин права, конечно. Так он скоро совсем меня забудет.
Снова звонок. Это Задарновский, старший партнёр нашего бюро.
— Вадим Михайлович, добрый день!
— Добрый день, Артём. Хотел бы уточнить, что там с Дубаем.
— Всё идёт по плану, Вадим Николаевич. Мы готовим заказчикам уникальный проект со своим видением и предварительную смету, ждём подтверждения.
— Отлично, Нилов. Не зря я тебя так продвигал на твою должность. Нам очень важен Ближний Восток, сам понимаешь. А если не будет Дубая, не будет и всего направления. Свистни, когда арабы все подпишут.
— Обязательно, Вадим Николаевич.
Чёртов Дубай может стоить мне карьеры. Девелопер уже видел предварительные рендеры и не выразил большого восторга. Да ещё конкуренты не дремлют. Сожрут и не поперхнутся.
Снова входит Ирина.
— Котик, я нашла байера, которая выбьет для меня большую скидку на закупе в Милане. У неё есть доступ ко всем шоу-румам и это будет дешевле, чем шопиться здесь!
— Ира, эти вопросы сейчас совершенно несущественны.
— Ничего не может быть более существенного, котик, — говорит она, защёлкивает замок на двери и медленно идёт ко мне. Не могу отвести взгляд от этих магических глаз. Когда Ирина подходит ко мне, и, не разрывая зрительного контакта, медленно берётся за мой ремень, я вцепляюсь в ручки своего кресла и не могу произнести ни слова.
