Значит, одна команда назовет "орла", а вторая –"решку". Кто выиграл, получает возможность выбрать ворота. Тут, именно в моменте жеребьевки, конечно, мой план пока не идеален. Это несколько усложняет путь к всеобщему счастью в виде финальной победы. Но! Если я буду полагаться на судьбу, то да. Вывезти может в любую сторону. Судьба, как известно, баба непостоянная, где-то даже гулящая.

Поэтому, задача номер один — сделать так, чтоб жеребьевку выиграла команда Зеленух. Это — первый шаг к победе.

Затем, соответственно, "наши" уходят на нужную половину поля. Потому что "ненужная" половина поля будет готова для соперников во всех смыслах этого слова.

Падение Федьки направило ход моих мыслей, куда нужно. Поле усеяно травой. Траву можно аккуратно в некоторых местах снять и туда положить заготовленные "мины" в виде свежих коровьих лепех. А сверху — слегка присыпать зеленью. Что у нас выйдет в итоге? Правильно. Балет и акробатика. Потому что бегать по полю противники не смогут чисто физически. Вернее, бегать как раз только и смогут. Им точно не представится возможность забить гол. А уж если команда Зеленух ещё и ухитрится отличиться в первом тайме, то вообще огонь. Ну, а в перерыве состоится звёздное появление моей команды чирлидерш. Этим я всех просто добью. Там вообще не до игры станет окончательно.

И главное, не подкопаешься. Деревня. Коровы. Все. Какие вопросы? А то, что в одном конкретном месте столько насрали, так мало ли. Может у них случилась массовая диарея. Пока противники будут падать и кататься по земле, следы преступления скроются за размазанным ими лепехами.

Насчёт девок я тоже придумал уже оправдание. Нелепое, но думаю, с ним разбираться никто не будет. Типа, скажу, что те самые трико должны были прийти почтой, а не пришли. Ну, и все. А девки, рискуя честью и достоинством , все равно вышли поддержать команду

В итоге, Зеленухи — победители. Николаич и Лиходеев вроде не особо виноваты. Хотя, Дмитрию Алексеевичу больше профессиональных игроков точно никто не даст. Ну, может, поругают председателя за плохую организацию. Опять же, все остальное сделаю на уровне. А за коров отвечать сложно. На то они и коровы. Скотина безмозглая, ешкин ты кот. В этот момент мне вспомнился Лютик и его ехидный взгляд. Когда я сидел на дереве, а он, совершенно по-сволочному, жрал с этого дерева груши. Ладно. Не безмозглая.

Короче, в моем понимании план был со всех сторон идеален. Однако, в одно лицо мне его никак не осуществить. Чисто физически даже не справлюсь. По-любому нужна помощь. Потому как имеются два маленьких нюанса.

Первый — жеребьевка. У судьи будет своя монета. Явно не одна. А нам нужна определенная, конкретная. Желательно с двумя "орлами". Или "решками". Без разницы. Шанс, что судья увидит косяк — огромный. Если только, к примеру, ему будет не до этого. Если он не отвлечется на что-то.

А ещё, как вариант, можно одну сторону поля немного испортить. Нарыть ям. Небольших, но заметных. И Зеленухи, как порядочные хозяева, предложат лучшую часть, которая будет смотреться в разы адекватнее, гостям.

Короче, этот момент я до конца ещё не подумал. Но решение найдется, не сомневаюсь. Главное — результат. Команды должны встать — каждая на нужную сторону.

Второй нюанс — непосредственно отходы коровьей жизнедеятельности. Сам я столь мощную штуку точно провернуть не смогу. Нереально. Это добро надо закинуть на поле, непосредственно в ночь перед матчем. Чтоб оно было свежее и скользкое. Тут без Андрюхи и деда Моти никак не обойтись. А кроме этих двоих больше никто не подпишется. Да я больше никому и рассказать не смогу. Братец прошел уже все возможные проверки. Свой человек. Ну, а Матвей Егорыч… Он просто за любой кипиш. Ему сам процесс по душе. Будто скучно жить.

Короче, пришлось рассказать свою задумку подробно. Без второго дна, конечно. Про все очень сложные семейно-родственные связи, про причины, по которым нельзя и Николаичу дать проиграть, и Лиходееву уйти, само собой умолчал. Даже представить не могу реакцию Матвея Егорыча и Переростка. Хотя… Почему же... Могу. В дурку бы отправили и все.

Поэтому в своем рассказе делал упор на огромное желание помочь Николаю Николаичу. Типа, классный мужик, все дела. Додумался из-за личных амбиций на кон поставить свою должность.

— Председатель... Ага…— Дед Мотя хитро прищурился. — У председателя нет таких красивых глаз. И это… Выдающихся успехов.

Он тут же обрисовал руками в воздухе что-то условно похожее на женскую фигуру. Очень условно. Больше напоминало, если честно, многоугольник. Я по его лицу догадался, что речь о Наташке. Андрюха гнусно подхихикивал рядом.

Я ответил, пусть думают, как хотят, главное — помогут мне набрать снарядов для минирования. В конце концов, что бы не руководило моими поступками, они, вообще-то, должны беспокоится о чести села.

И тут у нас снова случился "затык". Дед Мотя утверждал, что он всей душой с нами. Ещё больше — с селом и его честью. Но душой. А душа гораздо важнее. Поддержать, сопровождать в экспедиции готов. Ровно как и руководить всем процессом.

— Ой, да что Вы… Руководить чем? Как дерьмо под траву прятать? Это мы и без Вас разберемся. Не совсем дураки. Вопрос в другом, где его столько набрать. Нет. Не где. Как?!

Андрюха уже использовал "мы". Отлично. Значит, психологически он готов.

В общем, когда пришёл участковый, чтоб сопроводить нас домой, дебаты немного стихли. Даже Федор спокойно дремал у дерева. Правда, уже устроившись на земле. Мы больше не пугали его своими криками, от которых он тревожно вскидывался и оглядывался по сторонам с фразой:"Чё то затеяли, сволочи".

— Ефим Петрович, рад приветствовать. — Матвей Егорыч вскочил на ноги и подошёл ближе, протягивая руку. — А то и не поздоровались даже.

— Да? Прям рад… — Участковый снова окинул нас внимательным взглядом. — Вот и говорю, подозрительно. Чему ты рад? Ко мне сегодня Зинаида приходила. Просила продлить срок исправительных работ. Говорит, чудо чудное случилось. Диво дивное. Ты всю неделю трезвый, как стёклышко. В доме — тишина. По деревне не бегаешь. Не позоришься. Да и я спал спокойно столько ночей. Хотя, первые две, брехать не буду, вздрагивал от каждого шороха.

— Не имеете права! — Дел Мотя аж захлебнулся от возмущения. — Это где видано, чтоб советского человека подвергали таким гонениям?

— Прям уж и гонениям…— Ефим Петрович усмехнулся. — Ладно, гонимые. Идём по домам

Мы собрали газеты, отнесли их