строительство осуществлялось не всегда качественно, а проходило в большой спешке. В то же время убежденность Лужкова в том, что Царицыно станет важным местом притяжения иностранных туристов, едва ли оправдается. Парк расположен неудобно, далеко от центра, и при своей нынешней исторической ценности гораздо менее примечателен, чем грандиозные дворцы под Петербургом, не говоря уже о Версале.

Большой театр и Пушкинская площадь, разумеется, расположены в центре и столь глубоко вплетены в ткань русской культуры, что их подлинность вряд ли можно было поставить под сомнение. В этих случаях даже Лужков не мог настаивать на необходимости «улучшения» исторического наследия. И градозащитникам не приходилось беспокоиться о том, что общественность может предпочесть сохранению «диснейлендизацию». Но и здесь сыграли свою роль материальные факторы. Большой театр, несмотря на все свои выдающиеся достоинства, являлся потенциальной огненной ловушкой под угрозой обрушения. Реконструкция фундамента была неизбежна, хотя можно было бы лучше позаботиться о сохранности самого театра. Но с тех пор, как проектом занялся Кремль, градозащитники мало что могли сделать, поскольку у них отняли и само здание, и возможность участвовать в процессе планирования. Проект реконструкции Большого театра был режимным, он непосредственно контролировался кремлевским режимом.

В случае с Пушкинской площадью градозащитникам благоприятствовали как надземные, так и подземные факторы. Не только специфический геологический состав грунта, но и содержимое подземного пространства (три станции и линии метро, трубы холодного и горячего водоснабжения, электрические кабели, канализация, археологические артефакты) гарантировали, что подземное строительство сулит быть сложным, трудоемким и затратным. Приблизительные подсчеты количества объема грунта, который предстояло вынуть, чтобы освободить место только для торгового комплекса, дают цифру в более чем 300 000 тонн. Мало того, грузовики могли вывозить землю только по ночам, чтобы избежать легендарных московских пробок. Потребовалась бы огромная подсобная площадка на поверхности, но не существовало такого места, на решительную защиту которого не поднялись бы активисты и широкая общественность, как местная, так и российская. Теперь, по прошествии времени, кажется, что гораздо легче резонно объяснить, почему проект был отменен, чем почему он так затянулся. Осмысленный ответ на последний вопрос найти непросто; движущей силой, по-видимому, являлось непомерное упрямство Лужкова.

Падение Лужкова

Движение в защиту культурного наследия не было главной силой, сместившей мэра, хотя оно и создавало для лужковской администрации неблагоприятный информационный фон. Защита культурного наследия, наряду с другими видами градозащитной борьбы, помогла разоблачить продажность и непрофессионализм лужковского режима и подорвать его легитимность. Очевидно, желание убрать Лужкова созрело давно. Слухи о его неминуемом крахе возникали не однажды, но мэр продолжал цепко держаться за власть. Однако к 2009 году он, похоже, начал терять хватку. Лидеры трех оппозиционных партий осудили коррупционность лужковской команды; в ответ градоначальник подал в суд на всех троих [Odynova 2009]. В период с апреля по октябрь народная поддержка Лужкова упала с 65 до 36%, что стало рекордно низким показателем [Twickel 2009].

Весной следующего года вспыхнул коррупционный скандал, связанный с вице-мэром А. В. Рябининым; в том же году последовали и другие обвинения в коррупции. 18 мая около 50 московских блогеров провели саркастический митинг «в защиту чиновников-коррупционеров», который, по данным главного российского поисковика «Яндекс», стал крайне популярным в Интернете [Митинг 2010]. В июне Лужков распорядился ремонтировать в светлое время суток путепровод в Химках, что вызвало затор, растянувшийся до центра столицы. Тысячи людей опоздали на свои рейсы в аэропорт Шереметьево, но Лужков оставался равнодушен к возмущению, пока не вмешался Путин, что, конечно, не добавило мэру поддержки [Aeroflot 2010]. А в июле ядовитый смог от лесных пожаров сделал жизнь в городе невыносимой и удвоил смертность, однако Лужков неохотно прервал свой отпуск в Австрии [Сумской 2010].

Последней каплей стало дерзкое нарушение Лужковым субординации. Федеральные власти решили проложить новую трассу в Петербург через старинный Химкинский лес. В ответ развернулось крупномасштабное, упорное, изобретательное сопротивление нового типа [Evans 2012; Клеман 20136]. Напряженность усилилась после ареста активистов и жестокого избиения неизвестными журналиста О. В. Кашина, писавшего о химкинском деле [Leading 2010]. Вмешался президент Медведев, который объявил паузу, чтобы дать протестующим возможность высказать свое мнение и пересмотреть план строительства. Лужков публично раскритиковал решение Медведева, а затем попытался вбить клин между президентом и премьером [Сумской 2010]. Путин встал на сторону Медведева, и судьба мэра была решена.

Глава шестая

Согласование целей

Причиной отстранения Ю. М. Лужкова от должности в октябре 2010 года стало отнюдь не противодействие защитников культурного наследия градостроительной политике мэра. Тем не менее скандалы вокруг нескольких крупных проектов вызвали недовольство многих представителей интеллигенции, в том числе журналистов и известных деятелей культуры. Плохо скрываемая продажность лужковского режима, с которой через силу, как с «платой за ведение бизнеса», мирились при реализации обычных проектов, вызывала куда большее негодование, когда под угрозой оказывались исторические символы России. Более того, борьба за сохранение культурного наследия не происходила в изоляции. Лужковской градостроительной политикой, в частности принудительным выселением жильцов из «хрущевок» и возведением в плотно застроенных кварталах огромных домов для элиты, были возмущены все горожане.

В 2009-2010 годах различные местные конфликты постепенно объединились в общем недоверии к лужковскому Генеральному плану города Москвы на период до 2025 года, по-советски именуемому Генпланом. Многие критики, включая членов федеральной Общественной палаты, считали, что главная цель Генплана – содействовать беспрепятственной градостроительной деятельности, а вместе с ней стремительному обогащению девелоперов и московских чиновников в ущерб жилым кварталам, достопримечательностям, окружающей среде и управлению дорожным движением [Петренко 20106]. В свой первый полный рабочий день новый мэр С. С. Собянин заявил о намерении внести в Генплан поправки [Krainova 2010]. Через несколько недель созданная Градостроительно-земельная комиссия города Москвы приняла решение о пересмотре Генплана [Собянин 2010].

Собянинское Мосгорнаследие

Придя к власти, Собянин сразу же понизил в должности некоторых людей Лужкова, но предусмотрительно растянул процесс их смещения на многие месяцы. В. И. Ресин, например, оставался вице-мэром до декабря 2011 года, когда был избран депутатом Государственной Думы, члены которой пользуются парламентской неприкосновенностью [Собянин 2011]. Исключением из планомерного подхода Собянина к реструктуризации бюрократического аппарата стал В. А. Шевчук, глава Москомнаследия, уволенный на второй неделе работы нового мэра [Захаров 2010]. Вероятно, он был худшим из худших. Разумеется, градозащитники не питали уважения к лужковскому Москомнаследию. И. М. Коробьина, после смерти Д. А. Саркисяна в январе 2010 года сменившая его на посту директора Государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева [Sarkisyan 2010], высказала мнение, преобладавшее среди градозащитников:

Они торговали всевозможными разрешениями.