я найду ребят которые смогут вас потренировать как следует и подготовить к Академии Земли и Неба. С вашими характеристиками шансы у вас высокие, но чтобы их еще повысить придется поработать. Гонять я вас буду наравне со своими бойцами не делая поблажек на то, что вы ученики. Кто-то из вас взял третье бронзовое кольцо? — он внимательно посмотрел на нас. Моя интуиция во всю вопила о том, что лгать ему сейчас нельзя.

— Нет старший. — произнесли мы одновременно с Мэйлин.

— Плохо, придется вас натаскивать куда активнее чем я думал. Пока вы не станете аколитами ни о какой Академии даже не мечтайте. Так что кровь из носа но третью бронзу хотя бы в одном кольце вы должны взять до конца лета.

— Мастер, — я склонил голову показывая свое уважение. — Могу ли я узнать почему?

— Мастер, — он пожевал мундштук своей вонючей трубки, — дерьмо я, а не мастер. — Его руки покрылись огнем которое не трогало ни одежду ни окружающие предметы. «Смотри какой великолепный контроль над кольцом Огня. Думаю в карты с ним играть плохая идея, с таким пониманием он любого шулера разденет догола.» Даже без комментария предка я видел, что он идеально контролирует свою мощь. — Таких как я называют ущербные, — он горько усмехнулся. — А все потому что я слишком рано выбрал свой Путь, а его энергетические вибрации изменили мою структуру меридианов. Теперь в кольце Огня я равен архату с восьмым рангом, а вот остальные кольца у меня не смогут развиться выше четвертого ранга. Именно чтобы вы не повторили моей судьбы вы должны стать аколитами прежде чем попадете в Академию Земли и Неба.

— Старший, — Раздался голос Мэйлин, — почему?

— Почему что? Почему я о вас забочусь детишки или почему вы должны стать аколитами?

— Думаю нам с боевой сестрой важен ответ на оба вопроса.

— Со вторым вопросом все просто, как только пройдете первое испытание в Академии вы должны будете выбрать Путь иначе вас отчислят. Где вы возьмете техники всем плевать. Есть куча базовых путей, но используя их вы не достигните вершин мастерства.

— Мы уже поняли, что однажды ступив на Путь его нельзя изменить, он становится частью твоей энергетической системы и наши каналы будут развиваться согласно той системе которая заложена в Пути. — задумчиво произнесла акула. После ответа Мэйлин я как-то по другому начал на нее смотреть, если раньше я думал, что она просто отмороженный боец, то сейчас в ней открылся еще и хороший аналитик. По крайне мере я не сумел понять этой логики.

— Умница девочка, мыслишь правильно, вот только с пути можно уйти, но твой выбор резко сокращается, так как ты можешь использовать лишь Пути общего корня. Это вам будут объяснять в Академии, но факт остается фактом, что без получения Пути вы не сможете развиваться дальше.

— Почтенный, а что насчет первого вопроса? — сделав глубокую затяжку он задрал рукав показывая татуировку Ночной Гвардии.

— Однажды гвардеец — навсегда гвардеец. Вы уже часть Гвардии, а значит чем сильнее станете вы, тем сильнее станет гвардия. Среди нас не так много сформировавших ядро и поэтому каждый из тех кто это сделал сверх важен.

— Спасибо за подробное разъяснение.

— Чем мотивирование наш боец, тем он лучше выполняет свою задачу. Поверьте вам захочется сдохнуть, но я сделаю из вас настоящих гвардейцев. А сейчас отдыхайте, на рассвете мы выходим.

— Слушаемся.

* * *

На рассвете мы собрав свои вещи мы с Мэйлин подошли к небольшому каравану из телег в которых, судя по тому что виднелось под тканью располагались большие трубы. Судя по всему именно с помощью них Джу Джень и устроил ад для оскверненных. Краснолицый сотник носился вдоль телег, как заведенный, костеря на чем свет стоял своих подчиненных, за любые недочеты. То ткань плохо закреплена, то подпруги у лошадей не затянуты. Выглядел он словно человек пивший всю ночь и только недавно проснулся.

— О а вот и мои птенчики явились, прекрасно. Вещи туда, — он указал на одну из телег. — А сами за мной. — Подойдя к нему мы остановились в паре шагов как и полагалось по этикету. — Я так понимаю вы работаете в паре и планируете и дальше улучшать связку? — не знаю почему, но моя интуиция просто вопила о подставе.

— Да старший

— Вот и прекрасно, — на кончике его пальца зажегся небольшой огонек которым он тут же прикурил свою трубку. Хорошенько затянувшись он выпустил клубы вонючего дыма и продолжил с мерзкой улыбкой. — Я решил не затягивать с вашими тренировками начнем прямо сейчас. — Стоило мне моргнуть глазами, как он словно размазался в пространстве и через пару секунд Мэйлин начала заваливаться назад. Ничего не понимая я подхватил ее, а этот красномордый ублюдок ехидно продолжил. — Я отключил ее нервные окончания на пару часов. На телегах нет места для лишнего груза, так что если не хочешь ее тут бросить тебе придется тащить ее на своих плечах. Отстанешь от телег больше чем на три корпуса телеги, я привяжу ее к телеге за эти красивые ножки и она будет волочиться по земле, словно мешок с дерьмом. Трогай! — этот выродок отдал приказ бойцам и сам запрыгнул на одну из телег.

Ненавижу! Безумное пламя гнева охватило меня когда я осознал, что происходит. Мне хотелось вбивать в его лицо свой локоть снова и снова. «Не зевай мой мальчик. Этот ущербный явно не шутит.» Выдохнув я рывком закинул Мэйлин на плечи, стараясь максимально удобно распределить ее вес. И рванул бегом за стремительно отъезжающими телегами.

Ненавижу бегать!

Глава четырнадцатая. Второе сердце

Есть люди для которых бег это нечто вроде активной медитации. У них очищаются мысли, они не думают как лучше поставить ногу перепрыгивая камень на лесной трассе или как правильно дышать. К сожалению я не из таких. Бег для меня всегда испытание. И лишь полный контроль над своим тело позволяет мне бежать не только быстро, но и долго.

Мэйлин весила не больше пятидесяти с небольшим килограмм, но когда ты бежишь с бесчувственным телом, вечно пытающимся сползти, мне стало казаться, что она весила куда больше. Приходилось постоянно поправлять акулу и при этом не отставать. Джу Джень вел свой караван, по моим ощущениям, на скорости километров пятнадцать в час. Вроде бы и не так много, но только не тогда когда ты пытаешься бежать с грузом.

Держа такой темп соображать я перестал уже минут через двадцать. Мне было плевать на все.