Однако, видя поражение своих войск и располагая огромными силами, Тамерлан сам возглавил атаку, и, несмотря на большие потери, сила массы одолела меньшую численность.

Начались тамерлановские погромы, грабежи. К счастью, большая часть народа укрылась в горах, куда враг не посмел напасть. Орды Тамерлана вдоволь поглумились над церквями, сожгли в монастыре священнослужителей и с награбленным добром удалились.[200]

* * *

Вскоре (в марте 1387 года) Тамерлану донесли, «что Тогтамыш-хан вышел из пути повиновения, взбунтовался, вошел в дорогу вражды и по Дербендской дороге послал войско» в Азербайджан.

«Между ним и нами имеются отношения отцовские и сыновние. И почему он вдруг стал творить такие дурные поступки?», – по свидетельству Шереф ад-дин Али Йазди, недоумевал Тамерлан.

Сам же персидский летописец видел причину столь разительных перемен в отношении Тогтамыша к Тамерлану в «недальновидности и безумии его ближайших советников»: «Рассказ об этом таков: Али-бек Конгират, Озбек Тимур и Ак Буга Бахрин, которые были великими беками улуса Зучи, и людей крупнее и мудрее их в этом улусе не было, всегда напутствовали Тогтамыша добрыми словами: «Ни в коем случае не враждуй с государем (Тамерланом. – А. М.) и не выходи из его подчинения, ибо эта власть, которая теперь в твоих руках, получена его милостью и силой. И эту добродетель для тебя сделал Тимур-бек. Знай, что сколько бы ты ни выказывал ему рабства, этого мало. Надобно, чтобы ты всегда посылал ему хорошие подарки, не забывал его милость. Но если, береги нас Аллах, с тобой опять приключится что-либо, и милость сего государя будет с тобой, ты можешь не беспокоиться».[201]

Благодаря этим хорошим бекам могущество Тогтамыш-хана с каждым днем росло. В это время Озбек Тимур и Ак Буга скончались, и группа недальновидных и безумных людей оказалась ближайшими советниками Тогтамыш-хана. Казанчи, который убил собственного отца, стал великим беком Тогтамыша. А у Али-бека никакой поддержки не осталось. И Тогтамыш, послушавшись своих новых приближенных, вышел из пути повиновения государю Сахибкирану и пошел по дороге бунта.

Стал он врагом государя (Тамерлана. – А. М.), собрал многочисленное войско и послал в область Азербайджана».[202]

Л. Н. Гумилев попытался глубже вникнуть в суть тогдашних деяний Тогтамыша: «Бедный Тогтамыш! Сев на престол Золотой Орды, он оказался на должности выше уровня его компетенции. При этом он не представлял себе всех трудностей, с которыми было связано управление полиэтнической страной… Тогтамыш полагал, что, став во главе огромного улуса, он уже проявил талант правителя, хотя на престол его привели стечение обстоятельств и поддержка Тимура (Тамерлана. – А. М.)… Свою личную отвагу и стойкость Тогтамыш счел достаточными для того, чтобы царствовать в чужих странах… и принимать решения, не обдумывая их. Вследствие этого он стал игрушкой в руках своих беков, которые были не умнее его и столь же необразованны…, наделал столько глупостей, что, в конце концов, потерял и власть, и жизнь».[203]

Однако вернемся к описанию набега армии Тогтамыша на Азербайджан. Первый персидский биограф Тамерлана Низам ад-дин Шами писал: «В это время (В 788 (= 2 II 1386 – 21 I 1387 г.), соответствующее тюркскому году Барса, когда Тимур зимовал в Карабахе) сообщили, что царь Тогтамыш, открыто проявив вражду, послал войско со стороны Дербенда до реки Самур.

Тамерлан приказал, чтобы Шейх-Али-бахадур, Ику-Тимур и Осман-и-Аббас с (несколькими) тумэнами войска перешли через реку Куру и отправились против врага.

Он сказал: «Так как у нас с царем Тогтамышем есть договор и соглашение, и мы соблюдаем этот договор, то если вы узнаете, что (это) его войско, воздержитесь от боя и возвращайтесь обратно».

Вслед за ними он послал великого мирзу (царевича. – А. М.) Миран-шаха.

Когда они прибыли (на место) и увидели черноту войска, то спросили: «Чье войско?»

Все ответили: «Войско царя Тогтамыша, он послал нас, чтобы мы осведомились о войске эмира (Тамерлана)».

Эмиры согласно наставлению и приказу эмира (Тамерлана) не начали боя и не завязали битвы, а повернули обратно. Враги приписали их отступление слабости, произвели атаку, подошли и пустили дождь стрел в победоносное войско.

Эмиры и бахадуры, когда увидели это положение, повернулись и завязали бой. Около 40 человек было между тем убито.

В это время подошел мирза Миран-шах, одной атакой погнал врагов, многих из них предал смерти и окружил их с краев и сторон. Произошла большая битва, они бежали, достигли Дербенда, а многих из них взяли живыми и послали к его величеству.

Последний не причинил им вреда. Оказав милость (суюргал), он по-прежнему спросил о здоровье Тогтамыша и, проявив ласку и расположение, сказал: «Между нами права отца и сына. Из-за нескольких дураков почему погибнет столько людей? Следует, чтобы мы впредь соблюдали условия и договор и не будили заснувшую смуту. И если кто-нибудь сделает противное этому или будет украшать в нашем уме противное этому, следует, чтобы мы с обеих сторон его проучили, наказали, казнили, чтобы (это) было примером для других».

Затем он дал всем тем пленным деньги, одежды и халаты и назначили конвой (бадрака), чтобы их, отделив от войска, отправить в их государство».[204]

Великодушие Тамерлана было воспринято Тогтамышем и его соратниками как проявление слабости и вскоре (в 1388–1389 гг.) подвигло их на настоящую войну против бывшего сюзерена за восстановление Зучиева Улуса в границах, установленных Чингисханом, то есть, за возвращение улусу Тогтамыша утраченных в разные годы Азербайджана и Хорезма…

* * *

Тогтамыш был не единственным правителем, который в это время не желал признавать сюзеренитет Тамерлана. В преддверии противоборствования с Тогтамышем Тамерлану «поступило сообщение, что туркмены[205] распустили руки гнета и смуты, мусульманам причиняют бедствия, не пропускают караваны в Хиджаз (территория на западе Аравийского полуострова, на западе Саудовской Аравии. В Хиджазе находятся священные города мусульман Мекка и Медина) и никому не дают прохода на тех дорогах…

Государь Сахибкиран в войске выделил три отборные группы и объявил фирман: «Отыскать Кара Мухаммада!»

Согласно приказу, сначала отправился царевич Миран-шах с войском, состоящим из храбрых и мужественных бахадуров. Они вошли в становище и юрт этого злодея и взяли все наличное имущество и товар, много лошадей, верблюдов, баранов и невольников, несть им числа. А также в качестве добычи взяли много девиц и женщин и, возвратясь, соединились с августейшим лагерем.

Еще одна группа бахадуров шла во главе с Мухаммад Мираком. Их путь пролегал через горную долину, где было много ущелий, а дорога