Тепло перекатывалось, менялось как ему хочется и произвольно растекалось по организму.

А сейчас, глядя с крыши на улицу с редкими машинами и еще более редким прохожими, я вдруг подумал, что может не стоило пытаться обуздать эту силу. Мы ведь не пытаемся взять под контроль собственные руки и ноги, мы просто используем их. Как и легкие, и глаза, и другие органы тела.

Может в этом секрет?

Я поймал взглядом лежащую неподалеку смятый комочек салфетки, зацепившийся за торчащий обрывок рубероида и мысленно представил, как она отлетает назад.

В голове возник образ как скомканная салфетка дергается и словно от щелчка прыгает на пару метров.

По телу расползлось тепло, оно запульсировало. Я не пытался это контролировать, просто думал о том, как чертова салфетка взлетает в воздух.

Что-то метнулось от меня к смятой бумажке. Что-то незримое и неосязаемое. Оно подхватило салфетку и швырнуло ее на край крыши.

На лбу вдруг выступил пот, в висках гулко застучало, горло пересохло, а на плечи навались тяжесть.

Ох-ре-неть! Получилось!

Причем все произошло так естественно, что само действие никаких напряжений не вызвало. Все равно что поднять руку чтобы почесать нос, встать на ноги и пройтись, сделать вдох или выдох.

Человек пользуется своим телом не задумываясь, оно естественное продолжение его самого.

Здесь видимо тоже самое. Тот же принцип.

Ключ — не воспринимать «способность» способностью, чем-то особенным, чем-то чужеродным. Ключ — принять ее частью себя. Относится как к неотъемлемой частичке себя самого.

Вроде просто. Но вместе с тем сложно. Не каждый захочет признать, что отличается от обычного человека и принять это в себе.

Открытие так поразило, что я на несколько секунд застыл, уставившись на отлетевшую салфетку, позабыв о бульоне.

— Не вкусно? Там были еще пельмени, но я не рискнула их брать, — Лерка не стесняясь наклонилась и принюхалась к моему супу. — Вроде пахнет нормально. На вкус дерьмо да? Хочешь, я схожу за чем-нибудь еще?

Я перевел ошарашенный взгляд со смятой салфетки на нее, кивнул на автомате. И лишь после этого сказал, указав на скомканный пакет, лежащий неподалеку:

— Смотри.

Комок пакета взмыл в воздух и перелетал пару метров, едва не перевалившись за бортик крыши, в последнюю секунду резко затормозил и метнулся обратно, полностью игнорируя гуляющий вокруг ветер.

Шуша и Лерка вытаращились на порхающий пакет, потом ошалело уставились на меня.

— Это ты что ли его двигаешь? — чуть ли не хором спросили они.

Я кивнул.

— Ага. Сам хренею со всего этого.

Пакетик прыгал, выделывал кульбиты и чудеса высшего пилотажа, подчиняясь мысленным командам.

Шуша с Леркой зачарованно следили за этим танцем, не в силах оторвать взгляд. Пока наконец снова не накатила слабость и мне не пришлось прекратить развлечение.

Оба моих товарища выглядели шокированными. Когда видишь такое своими глазами, это оказывало незабываемый эффект.

Ведь умения Лерки не давали зримого результата, за исключением конечного воздействия на мозг человека. Ее способность могла ощущать лишь она и тот, против кого она ее применяла.

С Шушей еще сложнее. Его способность — всего лишь внутреннее ощущение. Причем зачастую слишком туманное, чтобы его распознать.

А здесь мы видели зримое подтверждение. Причем наяву. Сильнее вызвало бы шок только огонь из пальцев или молния, вырывающаяся из рук.

— Круто, сможешь на сельских ярмарках фокусы деревенщинам показывать за ведро картохи, — буркнул Шуша, явно шокированный, но не желавший это показывать.

— А что-нибудь более тяжелое сможешь? — Лерка его не слушала.

Я пожал плечами.

— Без понятия. Еще не пробовал. До меня только сейчас дошло, как это работает.

— Как? — в глазах девчонки мелькнул жадный интерес.

Я не собирался скрывать свое открытие, поэтому рассказал все. Лерка слушала затаив дыхание, но то и дело срывалась на уточняющие вопросы, которых у нее накопилось неожиданно много. Шуша сидел с безразличным видом, но было видно, что громила тоже внимательно слушает и старается запоминать.

Так прошло около часа. Потом от Лерки последовали предложения немедленно применить новые знания на практике. И так выразительно она при этом посмотрела на нас, что мы с Шушей дружно отказались от будущих экспериментов.

— Другим придуркам будешь мозги поджаривать, — проворчал громила, застегивая ветровку под самый ворот.

Лерка просительно уставилась на меня.

— Ты там что-то говорила о хакере, способном достать схемы подземных коммуникаций, — я постарался съехать с темы. Становится подопытной свинкой неопытному ментату мне совершенно не улыбалось.

Поняв, что ничего не выйдет, девчонка вздохнула.

— Он живет в северо-западном районе, — она поплотнее запахнула курточку. Солнце давно скрылось за плотными тучами. Несмотря на разгар дня, на улице ощутимо похолодало.

— Пошли, навестим твоего приятеля, пообщаемся, — сказал я.

— Только придется ему что-нибудь купить поесть по дороге, — предупредила Лерка.

— Не проблема.

Мы поднялись на ноги и отправились к захламленной пожарной лестнице, спускаться вниз.

Глава 17

Российская Федерация. 2035 год

Окраины технограда «Брянск».

Северо-западный район. 15:15.

Берлога знакомого хакера Лерки располагалась в старом кирпичном здании на втором этаже. Вход находился сзади и представлял собой отдельную лестницу с двумя пролетами и кучей решеток.

Остановившись перед массивной дверью, обитой листами железа, Лерка безцеремонно ударила кулачком несколько раз. Гулкое эхо металла тяжелым грохотом прокатилось по короткому переулку.

Мы с Шушей нервно дернулись и оглянулись.

— Потише нельзя? Звонок же есть, — я кивком указал на плоскую кнопку.

Лерка дернула плечиком.

— Бесполезно. Если просто нажимать, он никогда не откроет.

Я легонько постучал костяшками пальцев по двери, оценивая толщину листов, приваренных сверху. Солидно.

— Он что боится кого-то?

Лерка покосилась на меня.

— Да. Всего мира.

Понятно. Еще один параноик. Наверное, из дома вообще не выходит. С другой стороны, при его роде деятельности это нормально.

— Чего надо? — ожил где-то сбоку скрытый динамик.

— Мы к тебе с дарами, — Лерка приподняла бумажный пакет с ярким логотипом сети фастфуда, нацелив его куда-то наверх.

Поискав глазами, нашел крошечную камеру, почти скрывающуюся на фоне кирпичной кладки.

— А это кто? — уточнил недовольный голос.

— Друзья. Они к тебе по делу, — пауза. — Хорошо заплатят.

Еще одна долгая пауза. Обитатель дома раздумывал. Я вновь скользнул цепким взглядом по бронированной двери. Крупный калибр вряд ли остановит, но стандарт табельника полисов выдержит. Хакер неплохо позаботился о своей безопасности, не удивительно что не хочет пускать незнакомцев.

— Открывай. Нет никакого «пожара», — слово «пожар» Лерка выделила особо, повернулась к нам и пояснила: — Это наше кодовое слово. Если прозвучит «огонь», «пламя», «горю» и другие производные, то значит надо бояться.

— Не боишься нам это рассказывать, — хмыкнул Шуша.

— А он