Потом пойдет вода. После включится ультрафиолетовые лампы для окончательного обеззараживания. Через полчаса капсула будет готова к приему новых гостей.

— В душевую, — придерживая меня за руку, Лерка помогла мне добраться до умывальни.

Из-за раннего часа, здесь пока что никого не было. Мне удалось помыться в гордом одиночестве. А точнее постоять, привалившись к стене, пока прохладные струи воды смывали с меня рвоту и пот.

Вышел в коридор, покачиваясь, но все же стоя на ногах.

— Ну как ты?

— Вроде полегчало, — я принялся одеваться и правда чувствуя себя лучше.

Лерка критически меня разглядывала.

— Пить тебе столько нельзя, — заявила она.

— Это не из-за бухла, — хмуро бросил я. — Да и сколько там было: пара бутылок пива.

— Траванулся? — Лерка выдвинула следующее предложение, успев одеться, пока я торчал в душевой. — В «Причале» конечно кормят хреново.

Я покачал головой.

— Не знаю. Но перед тем как скрутило, мне приснился странный сон. Про какого-то человека в лесу. От него буквально несло жутью, — я вздрогнул, вспомнив ощущение приближающейся беды.

Девчонка глядела на меня критически.

— Хочешь сказать ты от кошмара сблеванул? Так не бывает.

— Да хрен его знает. Но спать я сегодня точно не буду, — я натянул толстовку и глубоко вздохнул. — Сколько времени?

— Шесть утра.

— Пошли будить Шушу. Пора двигать дальше.

Мы направились к капсуле Шуши. И обломались. Засранец поставил блок до семи часов, включив режим «не беспокоить». Теперь хрен его докричишься, пока не истечет время. Стекло затемнено, к тому же задвинута заслонка. Стучать бесполезно.

— Козел, — с чувством выругалась Лерка.

— Отсыпается, — я попытался оправдать товарища. — Пошли в фойе, там подождем.

Через пару минут мы расположились в креслах. Точнее я сел в кресло, а Лерка улеглась на диванчик и свернулась в клубок. Вскоре оттуда донеслось мирное посапывание.

Я остался сидеть, потягивая купленную в автомате минералку. По телу расползалась неприятная слабость.

Мне было плохо. Очень плохо. Буквально выворачивало наизнанку. Но блевать больше не тянуло. Просто нечем. Остатки вчерашнего ужина остались в капсульном номере.

Изредка делал осторожный глоток, но много старался не пить, чтобы не нагружать и так бунтующий желудок. В основном держал бутылку у головы, прикладывая поочередно то к левому виску, то к правому. Благо вода внутри оказалась холодной.

— Чтоб меня. Неужели и правда траванулся? Гребанный «Причал» и все его траханные повара.

Подвешенный под потолок телевизор продолжал работать с ночи, кажется его здесь никогда не выключали. Показывали один из новостных каналов. К счастью, без звука, только в сопровождении бегущей строки. Слушать бормотание идиотов с ТВ я сейчас бы не смог.

— «Бунт в центре временного содержания под Смоленском», — проползла внизу экрана надпись. — «Снижение нормы довольствия и задержка с поставками медикаментов вызвали на территории центра беспорядки», — задумчивая пауза и следом неопределенное: — «Число погибших уточняется».

Ха, «центр временного содержания», сказали бы просто — фильтрационный лагерь для беженцев.

Пошли кадры с места событий. Я начал смотреть, лишь бы отвлечься от неприятных ощущений в теле.

Вид шел сверху. Должно быть съемка с коптера. Судя по логотипу в правом нижнем углу — снимал один из местных территориальных каналов.

Ровный квадрат, закрытый периметр. На границах башенки, сверху казавшиеся маленькими столбиками, что, конечно, не так. Это металлические колонны, внутри каждой скрывались скорострельные пулеметы с модулями наведения, сопровождения и указания целей.

Беспорядочная толпа людей врезалась в хлипкое заграждение первого круга изоляции и без проблем снесла его. Автоматика врубила сирену. В воздухе прогремели три предупреждения подряд, требуя всем вернуться обратно. Их естественно никто не стал слушать.

Последний предупреждающий сигнал, подкрепленный изрядной долей инфразвука и башенки окрасились яркими вспышками. Началась стрельба.

Автоматика врубила протокол нейтрализации.

Бегущие фигурки начала падать. Один, второй, третий, десятый. Их буквально выкашивали длинными очередями. Но толпа не останавливалась, упрямо пытаясь добраться до последнего ограждения.

Идиоты. В столбах ленточная подача боеприпасов. Шмалять будут пока стволы не перегреются. Но и замена стволов скорее всего будет проводится по очередности, чтобы не создавать опасных просветов.

Компьютеру плевать, он не перестанет стрелять, пока не выполнит заданную программу.

— Или пока сервоприводы не задымят или электронные мозги окончательно не переклинит, — сказал я, отвечая сам себе на свои мысли.

Где это? Где-то под Смоленском? А ведь недалеко отсюда.

— Дурдом.

Раньше бы такое поостереглись крутить по телевизору, опасаясь реакции общества. Сейчас демонстрируют с гордостью, показывая населению, как потенциальных переносчиков нейтрализуют до выхода из карантина.

Потеряв где-то треть, толпа наконец-то качнулась назад и побежала, на земле остались лежать тела. В спину убегающим никто не стрелял. Искин службы здравоохранения выполнил поставленную задачу, не допустив проникновение возможных источников заражения за охраняемый периметр и перешел в режим ожидания.

— Ну вот и все, — я отхлебнул из бутылки.

Пошли какие-то другие сюжеты, я уже особо не обращал внимания, равнодушно глядя в экран. Час пролетел незаметно. За это время самочувствие улучшилось, в груди поселилось тепло, больше не выворачивало. Я стал ощущать себя более или менее сносно.

Где-то после семи, в конце коридора появилась заспанная физиономия Шуши.

— А че это вы тут сидите? — он удивился.

— Тебя урода ждем, — прорычал я, забодавшись пялиться в телек. — Умывайся, сейчас же уходим.

Громила не стал спорить, верно оценим мое настроение, молча развернулся и ушел в направлении душевых. Судя по говору и хлопкам дверец из зала с капсулами, остальные обитатели отеля тоже начались просыпаться.

Ловко забросив пустую бутылку в мусороприемник у раздвижных дверей, я вздохнул и поднялся из кресла будить Лерку.

Глава 16

Окраины технограда «Брянск»

Перекресток Восточной и Пушкина. 11:20.

— Вон этот сраный светофор. Сюда по словам Мордатого машина повернет после того как заберет деньги на последней точке после перекрестка Добровского и Кемеревской, — я кивнул вниз через бортик ограждения крыши.

На плоскую крышу двухэтажного здания мы попали по древней пожарной лестнице. Кажется, хозяева забегаловки на втором этаже и парикмахерской на первом, давно забыли о ее существовании. Сваренные из арматуры лестничные пролеты оказались завалены всяким хламом, пробираться через которые пришлось с изрядным трудом.

— А вон канализационный люк, — Шуша ткнул пальцем в железную крышку на побитой жизнью дороге почти рядом с бордюром тротуара.

— И внизу коллектор, по которому нам вроде как придется уходить, — я почесал щеку.

Вздохнул, и уже в пятый раз оглядел прилегающие к перекрестку улицы. Выглядели они немноголюдными. По крайней мере в это время суток. Значит лишних свидетелей можно не опасаться.

Представив как случайный прохожий вдруг резко останавливаться и приседает, начиная завязывать шнурки у инкассаторского