На негнущихся ногах я встала с кровати, подняла разбросанное на полу белье, платье и направилась в душ. На автомате открыла дверь, проскользнула в кабинку и включила кран. Горячие струи воды скользили по коже, пока я пыталась понять, что сейчас произошло. В груди зародилась обида. А еще что-то склизкое, неприятное, грязное, что хотелось с себя смыть.

В душе я пробыла недолго. Минут пятнадцать. Не больше. Но этого оказалось достаточно для того, чтобы прийти в себя. Переодевшись, я снова вернулась в спальню. Шон стоял босиком, но уже в брюках и рубашке и застегивал пуговицы на манжетах.

– Таксолет скоро будет? – каким-то чужим голосом, сухим, как пустыня Сахара, спросила я.

– Уже ждет на крыше. Сейчас тебя провожу.

– Не стоит. Здесь близко. Сама дойду, – бросила безразлично и принялась надевать туфли.

Шон окинул меня внимательным взглядом и отрицательно мотнул головой.

Обратный путь занял всего пару минут, но для меня это стало своего рода зеленой милей. Только наоборот. Я чувствовала себя отвратительно и мечтала как можно скорее оказаться дома.

Едва завидев нас, водитель выскочил из карлета, чтобы помочь мне забраться в салон. Но Шон подал ему знак возвращаться назад.

– Доброй ночи, Карина, – тихо сказал он, поцеловав на прощанье мою руку.

К горлу подступил ком, но я все же смогла улыбнуться. Пускай и натянуто.

– Прощайте, господин Феррен.

Шон приоткрыл дверь карлета, и я с царственным видом в него забралась.

Десять, девять…

Вздернула подбородок повыше, невозмутимо выпрямила спину, оправила складки платья, положила на колени клатч… Шон подошел к водителю. Назвал мой адрес, расплатился.

Восемь, семь, шесть…

Мотор зарычал. Кара, сиди спокойно. Осталось всего ничего.

Пять, четыре, три…

Черный карлет, расправив крылья, неспешно поднялся в воздух, унося меня подальше от злосчастного пентхауса и его владельца.

Два, один…

– Господи, какая же я дура, – пробормотала себе под нос, прикрыв ладонью лицо.

– Вы что-то сказали? – участливо спросил водитель.

– Мысли вслух. Ерунда, – отмахнулась я и, откинувшись на спинку сиденья, смежила веки.

Настроение было паршивым. И самое смешное, что я даже не могла винить Шона в том, что он обошелся со мной, как с девочкой из эскорт-услуг. Предупреждал ведь, что ни на что серьезное с ним нельзя рассчитывать. Только, как оказалось, мы с ним по-разному понимали, что значит легкость в отношениях. Да и чего следовало ожидать от мужчины, который во время нашей первой встречи чуть не оставил меня без платья, во время второй угрожал выбросить из карлета, а во время третьей… Без комментариев.

Вот только он мне действительно понравился. Наверное, со мной что-то не так. Что ж, из плюсов – я потрясающе провела время. Этого не отнять. Из минусов – чувствую себя при этом дешевкой. Может, Дориан была и права, когда говорила про отсутствие здорового скептицизма у новичков. В любом случае отрицательный опыт тоже опыт. Пришла к выводу, что впредь буду вести себя осмотрительней.

Таким образом я добралась до квартиры. Рухнула в постель, но сон долго не шел. В голове кружился хоровод из несвязных мыслей и обрывков воспоминаний вперемешку с голосами родных. Дом… Мне снился дом. Как бы я хотела оказаться на нашей уютной кухоньке в окружении дорогих сердцу людей, крепко обнять маму и рассказать ей обо всем, что со мной приключилось! Взъерошить волосы Миле и спросить, помирилась ли она со своей школьной подружкой, а еще глянуть в спокойные и такие понимающие глаза отца. Во сне я плакала, что-то бормотала, и мне казалось, что родные меня слышали и даже отвечали.

Неудивительно, что утром чувствовала себя развалиной и была немного рассеянной. Из-за вечерне-ночных треволнений из памяти как-то вытеснился пункт про таблетки, которые надо было принять. Я поняла, что совсем позабыла об этом, лишь когда оказалась в лифте. Пришлось возвращаться, но двойную дозу пить было нельзя. По закону невезения в тот день меня донимали галлюцинации, выдавая желаемое за действительное, но работа здорово отвлекала.

Не скажу, что паранойя лучшего писателя Либрума была заразительной, но все же первым делом после того, как я оказалась в Пантеоне, отправилась в отдел патентов. Зарегистрировала свою идею и способ ее реализации, а затем понеслась в сферу. Проиграла в голове ход презентации от начала и до конца, повторила слова материализации, даже придумала эффектную фишку для большей зрелищности. После чего заскочила в гости к Даниэлю с просьбой побыть водителем моей капсулы во время завтрашней презентации. Он согласился. Большего и желать было нельзя.

А еще за всей этой чехардой мне в голову пришла мысль, что было бы неплохо использовать воспоминания о предстоящем важном событии для своего шатра. Поэтому решила зайти в техотдел и выпросить у ребят очки с видеокамерой, чтобы записать то, что должны были видеть мои глаза. А заодно и датчики, фиксировавшие кровяное давление, биение сердца и мозговую активность. На всякий случай. Загоревшись этой идеей, я выбралась из своей капсулы и направилась к лифту, когда внезапно услышала у себя за спиной знакомые голоса. Резко обернулась и увидела, что сфера Мари подлетела к площадке для стыковки, а ее двери стали медленно раскрываться.

– Тогда объясни, как такое возможно?! – рычал взбешенный Том на подругу.

Мари безразлично пожала плечами.

– Откуда мне знать? Совпадение. От этого никто не застрахован. – Она попыталась уйти, но он грубо схватил ее за руку и потянул назад.

– Не бывает таких совпадений!

– Том, ты уже достал со своими подозрениями! – Мари попыталась вырваться, но безуспешно. – То одно, то другое придумываешь. Сколько можно? С тобой все труднее находиться рядом.

Я замерла на месте, не в силах пошевелиться. Их ссора меня ошеломила. А контраст между тем собранным рыжеволосым парнем с мягким голосом и доброй улыбкой, которого я видела прежде, и тем, который стоял в сфере сейчас, пугал. Это был озлобленный, взвинченный до предела человек с синяками под глазами, посеревшей кожей и заостренными чертами лица. Том подошел к Мари еще ближе и посмотрел ей прямо в глаза.