– Ваша еда, – девочка поставила перед Серильдой тарелку.

При виде пышной золотистой булки с маслом и сладких пирожков с яблоками и корицей рот Серильды наполнился слюной.

– Выглядит божественно, большое спасибо, – Серильда разломила пирожок пополам. Откусив кусочек слоеного теста с нежными яблоками, она застонала, нисколько этого не стыдясь.

Девочка не спешила уходить и стояла у стола, переминаясь с ноги на ногу.

Проглотив, Серильда кивнула:

– Ну, давай. Спрашивай.

Набрав в грудь воздуха, девочка выпалила:

– А ты долго была в замке? Всю ночь? Никто не помнит, как ты приехала в город. Тебя Охота принесла? Ты призраков видела? А как ты выбралась?

– Боги, сколько вопросов! Сначала мне нужно подкрепиться, – улыбнулась Серильда. Проглотив половину пирожка и запив сидром, она выглянула в окно – с улицы на нее глазели трое остальных ребят.

– Твои друзья, кажется, боятся меня, – сказала она. – Как же ты решилась подойти?

– Я самая смелая, – девочка выпятила грудь.

Серильда усмехнулась.

– Это уж точно.

– Генриетта думает, что ты – нахцерер, – добавила девочка. – И что ты, может быть, умерла – погибла из-за какого-то несчастного случая, а Темные затянули твой дух в Адальхейд. Но ты не осталась за завесой, как все остальные, и теперь, возможно, убьешь всех в городе, как только люди заснут, а потом начнешь есть свое тело, превратишься в свинью и убежишь в лес.

– Сразу видно, что Генриетта отличная выдумщица.

– А это правда?

– Нет, – рассмеялась Серильда. – Но если бы это было правдой, я бы, пожалуй, не призналась. – И, откусив еще пирожка, она продолжала: – Не думаю, что нахцереры могут разговаривать. У них же рот всегда занят – они жуют свой погребальный саван.

– И свое тело, – подхватила девочка. – И все, что попадется.

– Да, и это тоже.

– Но, мне кажется, нахцереры не любят яблочные пироги, – задумчиво заметила девочка.

Серильда закивала.

– Согласна. Дли нежити – только пироги с мясной начинкой. А как тебя зовут?

– Лейна, – ответила девочка. – Лейна Де Вен.

– Скажи-ка мне, Лейна Де Вен, твои дружки случайно не делали ставки, хватит ли тебе смелости подойти ко мне и задать все эти вопросы?

В глазах Лейны вспыхнуло удивление:

– Как ты узнала?

– У меня талант – я немного умею читать мысли, – серьезно сказала Серильда. Она очень хорошо представляла, что на уме у скучающих, озорных ребятишек, так похожих на тех, с которыми она проводила столько времени.

Ей удалось впечатлить Лейну.

– И велика ли была ставка?

– Два медяка, – сказала Лейна.

– Давай заключим сделку. Я расскажу тебе, как оказалась в замке прошлой ночью, в обмен на завтрак.

Просияв, девчонка юркнула на скамью напротив Серильды.

– Уговор!

Она победно улыбнулась в окно своим друзьям, которые были ошеломлены, видя, что Лейна не только разговаривает с Серильдой, но и села к ней за стол.

– Они не верили, что я решусь, – заметила Лейна. – Тебя даже взрослые на рынке испугались. Только об этом и судачили, когда ты ушла. Говорили, что глаза у тебя заколдованные, – девочка всмотрелась в лицо Серильды. – Они и правда странные.

– Все волшебное странно.

Глаза Лейны расширились.

– Это они тебе помогают читать мысли? Ты можешь… видеть насквозь?

– Возможно.

– Лейна! Что ты делаешь? Зачем беспокоишь нашу гостью?

– Извини, мамочка. Я просто…

– Это я попросила ее составить мне компанию, – сказала Серильда, смущенно улыбнувшись. – Хоть я и не помощница ученого, но мне и в самом деле интересно узнать об этом городе. Я никогда раньше не была в Адальхейде, вот и подумала, что Лейна мне о нем расскажет. Прошу меня простить, если оторвала ее от работы.

Лоррейн, прищурившись, поставила перед Серильдой еще одну тарелку с едой – маринованную рыбу и вареный окорок, сушеные сливы, а еще блюдечко, полное зимней ягоды.

– Работы сегодня не так много. С этим все в порядке. – Она бросила на дочь выразительный взгляд, смысл которого был ясен без слов: нечего ребенку задерживаться за этим столом. – Я отправила кое-кого с новостью к Роланду. И дам тебе знать, как только он ответит.

– Спасибо. У вас такой красивый город, очень жаль, что я не могу погостить в нем подольше. Я мало что слышала об Адальхейде, но он кажется мне… процветающим.

– Ага, – выпалила Лейна. – Это из-за…

– Хорошего управления, – перебила ее Лоррейн. – Хоть мне и не следует так говорить.

Лейна закатила глаза:

– Моя мама – бургомистр.

– Вот уже семь лет, – с достоинством подтвердила Лоррейн. – С тех пор, как решили, что Бернарду пора на покой.

Она кивнула в сторону человека у камина, который неторопливо допивал пинту эля.

– Бургомистр! – поразилась Серильда. – Вы так молодо выглядите.

– О, да, – сказала она, немного красуясь. – Но ты не найдешь никого, кто бы любил этот город больше, чем я.

– Вы давно здесь живете?

– Всю свою жизнь.

– Тогда вы должны знать об этом месте буквально все.

– Конечно, знаю, – сказала Лоррейн с серьезным видом, подняв палец. – Но, хочу предупредить, я не сплетница.

Лейна прыснула, но попыталась скрыть смех кашлем. Мать сердито уставилась на нее:

– И своей дочери тоже не позволю сплетничать о местных жителях. Ты меня поняла?

Под ее пристальным взглядом улыбка моментально исчезла с лица Лейны.

– Конечно, мамочка.

Лоррейн кивнула.

– Ты ведь говорила, что тебе нужно в Мерхенфельд?

– Да, спасибо.

– Просто себя проверяю. Я дам знать, как только будут новости.

И она отправилась на кухню.

– Не сплетница, – пробормотала Лейна, стоило матери скрыться из виду. – Но она, кажется, и сама в это верит.

Девочка перегнулась через стол и прошептала:

– Уж поверь, они с моим папочкой открыли трактир только потому, что она любит посплетничать, а, как известно, трактир для этого – лучшее место.

Дверь открылась, впустив свежий ветерок и аромат свежего хлеба. Лейна оживилась, ее глаза загорелись:

– Вы только посмотрите! А вот и новые сплетни. Доброе утро, госпожа профессор!

Миниатюрная женщина со светлой кожей и каштановыми волосами вошла и остановилась у двери.