летает! Не может летать, не должен, потому что он — просто шкура на деревянном каркасе, набитая опилками. А сейчас еще и порванная так, что опилки высыпались. Но ведь летает же. Делает невозможное! А кто заставил его? Учитель, у которого нет ни языка, ни рук, потому что и учителя-то нет вообще. Белке, для того, чтобы отправить чучело в полет, нужны слова. Учитель делает это силой души, силой ума. Это высокий академический уровень, говорил профессор про свое умение. Слова остаются те же, но выражены не жестом, не звуком, не на письме. Одной силой мысли. Для этого нужно выработанное сосредоточение, когда мысль режет реальность как скальпель. Чтобы овладеть этим искусством, нужно много часов, много дней, много месяцев, а то и много лет внутренней работы. Даже если ты великий талант. Когда-нибудь, Клара Водяничка, и ты научишься. Но для этого нужно стараться, стараться и стараться. Не давать себе ни отдыха, ни слабины, стремиться и учиться. Ты пока еще школьница. Даже не студент. Но верь в себя — и у тебя со временем все будет.

Кто же мог знать, что высокое академическое искусство понадобится Белке уже сейчас, сегодня, на уровне школы. И, вроде бы, сил чуток прибыло, пользоваться можно, а искусства нет. Белка сосредоточилась — хотела почувствовать тетерева. Нет, не получается. Куда-то он упал за окном, даже приблизительно нельзя понять, куда. Переориентировала силу мысли в другую сторону. Попробовала сдвинуть хоть на ноготь засов на двери. Не почувствовала и его. Опустила голову, опять чуть не потекло из носа. Краем глаза заметила за окном движение — мелькнул край шапки. Кто-то искал тетерева. И шапка у него была знакомая. Та самая, которую Белка подбирала у лога в снегу и вручала разнюнившемуся владельцу. Так вот чья это работа и чьи злодейства. Гаденыш Бури.

Глава 16

* * *

Злость, вскипевшая от появления в окне Бури, придала сил, но ненадолго. Преобразовать звучащие внутри слова во внешние действия у Белки не получалось. Она пробовала раз за разом, но, вместо эха от вложенной в рабочее слово силы, слышала в ответ лишь ватную глухую тишину. Мысленное слово уходило в никуда, и сила пропадала в пустом пространстве вместе с ним. Так можно очень быстро растратить и без того скудный запас, скопившийся зне нетзнала как пользоваться мыслью. Или резерва, разработанного за небольшое время обучения и практики, не хватало пока на энергоемкие задачи.

Или, самое вероятное, обида на инспектора и общинников, наболтавших сплетен и поверивших, будто Белка им враг, своим влиянием сводила на нет все усилия. Из-за обиды и злости не получалось толком сосредоточиться. Покорячившись на полу так и эдак, покатавшись с боку на бок, еще пару раз капнув слезами, Белка, наконец, поняла, что занимается не тем делом, пытается прыгнуть выше головы. Теряет на этом время и силы. Во-первых, нужно полностью успокоиться. Стать как поверхность пруда в безветреный вечер, не расплескивать впустую силы. Во-вторых, пока руки окончательно не задеревенели, а крепкая повязка не растянула рот до ушей, нужно освободиться от пут. А для этого попробовать переползти телом через связанные за спиной руки или перегрызть затыкающую рот тряпку. Или то и другое сразу.

Если руки смотали качественно, и даже с гибкостью и худосочностью Белки, провести их под собой и перевернуть вперед не получалось, то тряпка во рту начала поддаваться жеванию. Было противно до тошноты, набрался полный рот ниток, которые не сплюнуть и не протолкать никуда языком, но Белка чувствовала, что с этой задачей справится за несколько часов, если ей не помешают.

Ее, похоже, надолго оставили под замком и забыли в этом библиотечном закуте, хотя в самой школе что-то постоянно происходит. Какие-то люди шлялись мимо двери по коридору в другой, хозяйственный чулан, топали, грохотали, роняя и двигая что-то в соседнем классе, вначале гудели низкими мужскими голосами, потом поднялся ровный шум — в школу, похоже, набилось изрядно разного народу.

Один раз заглянули к Белке в комнатушку. Она не посмотрела, кто, низко склонила голову — чтоб не увидели, как она на одной стороне сжевала повязку. Но заглянувший сказал стоявшим за его спиной товарищам: «Нет здесь ни столов, ни лавок, ее вообще велели до завтра не открывать. Так что нечего сюда соваться! И вход в коридор полками задвиньте, чтоб по пьяни никто сюда не залез, а то мало ли…» Белка снова пыхнула внутренней злостью, кровь бросилась в лицо: это как — до завтра? Это ей сидеть в остывающей комнате, нельзя ни есть, ни пить, ни выйти по нужде? Вот гады. Это инспектор придумал — чтобы у нее силы ослабли. Слишком сильной ему показалась. Чтобы не отдыхала и для сопротивления ничего накопить не смогла. Вот же просчитал, сволочь… Белка едва смогла оставить голову опущенной и не зыркнуть на прощание бешеными глазами.

Дверь захлопнулась, повернулся засов. Белка не шевелилась. Думала.

Инспектор с утра одет был по-городскому. Он обещал деревне законника, за ним, скорее всего, и поехал. Или вовсе за солдатами. С надеждой, что стая теперь не полна, и с оставшимися волками он справится сам. Еще и старшин деревенских с собой захватил для охраны, они тоже кое-что действенное сказать могут при необходимости. До станции старшины его проводят, там он почтовые сани возьмет. Если в городе сразу поверят, что в деревне Школа большие проблемы, к завтрашнему утру инспектор вернется. Как эти дела делаются, Белка знала не очень точно. Но, если ее тут оставили без еды и питья, сил к утру у нее действительно не будет. Ни для сопротивления, ни, может быть, даже для того, чтобы настоящую правду убедительно донести и собственную невиновность отстоять.

Обидно-то как. Решил, значит, сам не разбираться в происходящем — слишком все оказалось сложно. Или, наоборот, все показалось просто. Белке так хотелось верить в то, что инспектор умный. А он оказался тупым, как дубина. Таким, как выглядел, точь в точь как Белка на первый взгляд его и оценила. Людоед с бородищей. Ну вот как можно поверить, будто Белка костяными волками загрызла Хрода? Зачем ей такое было надо? Вообще низачем, она и сама не могла придумать достойной причины. Инспектор Вернер тупица. Недоумок! Все понятно же уже! Спросите Белку, она догадалась, всех выведет на правду!..

Успокоиться помогло только воспоминание о том, что вязать Белку инспектор пришел не один, а прихватил с собой из деревни всех сильнейших, кого только