— Скажи еще, что это была любовь.

— Да! Скажу. Скажу! Это действительно была любовь, с моей стороны точно. Он пришел в наш университет когда я была на третьем курсе и кажется, я сразу же пропала. Он казался таким умным, взрослым, разносторонним. Да я в рот ему буквально заглядывала!

— Избавь меня от подробностей, — скривился Свят, и на задворках подсознания мелькнула радостная мысль, что он ревнует. А если ревнует значит, чувства точно есть.

— У нас на потоке все девчонки в него были поголовно влюблены.

— И ты не верила слухам, что о нем ходят? Наверняка же ходили, даже я в курсе.

— Наводил справки? — он ничего не ответил, и я продолжила: — Конечно, слухи разные ходили, все-таки всего сорок пять лет и уже ректор, видный мужчина. Я никому не верила, считая, что это обычная зависть. И месть. Что сплетни распускают отверженные им студентки. Любовь поистине слепа… Он долго меня не замечал, почти два года, а потом как-то так вышло, что мы столкнулись вне стен универа. На выставке. Ну и…

— И почему же вы развелись, раз была такая любовь? — ядовитой интонацией выделил последнее слово.

И ответить на этот вопрос мне было необычайно сложно. Правда была неприглядной и делиться ей не хотелось даже с ним, поэтому я обошлась полуправдой.

— Быстро спустилась с небес на землю. Думаю, ты понимаешь, какая в мою сторону началась травля, это тоже сыграло свою роль. Абсолютно все считали, что я увела его из семьи. Его бывшая жена осыпала меня проклятиями, это был настоящий ад. История даже попала в местное СМИ, кто только не перемывал мне кости — студентка окрутила ректора!

— Ты же в курсе, что он снова женился на студентке?

— Да, я знаю. Но его жизнь больше меня не касается, отвечу твоими же словами — все в прошлом.

Он властно, даже немного больно взял меня за подбородок и заглянул в глаза:

— Точно?

— Точно! Презираешь меня? До сих пор? До сих пор хочешь отыграться?

Он долго на меня смотрел, очень долго, словно пытаясь отыскать в глубине глаз необходимые ему ответы, а потом поцеловал. Пылко, агрессивно.

— Больше не имеет значения, что было раньше. Теперь ты со мной.

Я отстранилась, не понимая, к чему он клонит.

— В каком смысле «с тобой?». То, что между нами произошло, совершенно не обязывает нас начинать какие-то отношения.

— Не обязывает, но меня тянет к тебе, тебя ко мне тоже. Ты же не будешь это отрицать?

Тянет? Я едва не засмеялась. Может, его и «тянет», а вот я влюбилась. Снова не в того, снова ведь будет больно в итоге…

— Я хочу попробовать. А ты нет?

— Как ты это себе представляешь? Такое начнется! Сначала декан, потом студент — сын декана… После подобного передо мной точно закроются все приличные двери.

— Я скоро закончу универ, не вижу проблемы. Да я в общем-то и сейчас не вижу. Мне плевать.

— Ну, тебе это даже может быть выгодно. Наш роман, — я прищурилась. — Если бы я хотела отомстить кому-то, то точно бы выбрала этот метод, как самый надежный. Влюбить в себя, потом ославить…

— Я же сказал, что все в прошлом. Поверь, если бы я мог выбирать, я бы выбрал кого-то другого.

— Ну ты и сволочь, Бойко! — искренне психанула я, но он, толкнув меня на кровать, подмял под себя, опаляя взглядом:

— Но выбора у меня нет. Кажется, я снова запал не на ту. Но мне это чертовски нравится.

С этого дня начался наш роман.

Глава 21

Роман был страстным, пылким, сумасшедшим. Отношения не двух голубков Ин и Янь, которые не могут друг на друга надышаться, скорее любовь-борьба. Мы продолжали подтрунивать друг над другом: он высмеивал мои неважные кулинарные способности, я обзывала его напыщенным мажором. Он возмущался, что это полная чушь, я бросалась в ответ подушкой. Мы много спорили, буквально по каждому пустяку, конечно, несерьезно, по переживала я каждый раз по-настоящему. Притирка была нешуточной, но тем слаще были примирения. И какие это были примирения… Горячие, неприлично громкие.

Я отчаянно влюбилась.

Но самым сложным было не его несносный характер, не моя от него тщательно скрываемая зависимость, а то, что наш роман был тайным.

Это было единственно разумное решение, другие я даже не рассматривала.

— Не хочу, чтобы о нас пошли сплетни. И так до сих пор продолжают перемывать кости, припоминая мой прошлый брак. Ведь они все считают, что эту должность я получила благодаря протекции бывшего мужа. Что, все, что у меня есть — я оттяпала при разводе. Этакая продуманная стерва.

— Вы же не общаетесь, каким образом он мог тебе помочь?

— Абсолютно не общаемся и расстались плохо. Но ведь людей не переубедишь. Свят, пожалуйста, давай оставим все в тайне.

Он согласился, и при всех мы продолжили делать вид, что нас абсолютно ничего не связывает — преподаватель-студент.

Порой он настолько входил в роль «свободного и независимого», что прямо на моих глазах благодушно принимал флирт строящих ему глазки девиц. При этом не забывая наблюдать за моей реакцией.

А какой она могла быть? Да я сходила с ума от ревности! И это был еще один пункт, который не позволял мне быть окончательно счастливой, а его все словно забавляло.

— Ты завалила Семенову потому что она подсела ко мне на лекции?

— Вот еще, абсолютная чушь! Просто она совершенно не знает материал.

— А мне показалось, что дело в другом.

— Ключевое слово — показалось.

Порой я не могла разгадать, что именно он чувствует по отношению ко мне. Я видела, как загораются его глаза, когда я вхожу в аудиторию, буквально кожей ощущая витающие в воздухе флюиды, и наша обоюдная, буквально затмевающая страсть была своего рода даже каким-то проклятием. Из-за нее я не могла мыслить здраво, он меня словно заколдовал.

А еще я часто вспоминала его слова о том, что вначале он меня буквально на дух не переносил и мечтал отыграться. В моменты паранойи возникала мысль: а если все, что происходит между нами сейчас есть часть какого-то хорошо продуманного им плана?

Вдруг он решил приручить меня и потом жестоко бросить, тем самым отомстив подобным мне — «меркантильным сукам, разбивающим чужие крепкие семьи»?

Попытки покопаться в его голове ни разу не увенчались успехом, и я пусть