Шрифт:
Закладка:
— В Твери вы гость редкий, поэтому пришлось выбираться к вам самому, — когда мы добрались до лавочки и устроились, сосредоточенно произнёс Сидак. — Поток компромата, вылитый на Алексея Андреевича, ваших рук дело, Ярослав Константинович?
— Да, — даже не подумал отрицать очевидное я. — Это был один из немногих доступных мне вариантов, Геннадий Алексеевич. Все документы, послужившие основой для этого дела, я уже передал Артуру Ибрагимовичу.
— Я в курсе, ваша светлость, — кивнул банкир. — На данный момент, глава рода Антиповых арестован и находится в изоляторе регионального отделения жандармерии. Собственно, я по этому вопросу и прибыл.
— Внимательно слушаю вас, Геннадий Алексеевич, — нейтрально произнёс я.
Что-то случилось. Что-то настолько серьезное, что человек, которого опасались даже самые влиятельные аристократы тверской губернии, сорвался в ночи и лично отправился к главе почти уничтоженного за время опалы рода. И я не верил, что это было связано с желанием гостя поскорее обсудить наши совместные дела по договору патронажа.
— Что вы хотите за оригиналы имеющихся у вас документов и прекращение вражды с родом Антиповых, Ярослав Константинович? — не тратя времени на долгие прелюдии, прямо спросил собеседник.
— Это довольно сложный вопрос, Геннадий Алексеевич, — чуть замедленно ответил я. Мне нужно было время, чтобы обдумать ситуацию.
Представитель банка и до этого был очень смутной фигурой с непонятными полномочиями. Интересы Сидака тоже находились в таких сумеречных областях, о которых я понятия не имел. Ещё после первой нашей встречи я понял, что расценивать его участие в делах моего рода, как невероятный порыв доброты и щедрости, может стать для меня большой ошибкой. У банкира была своя ощутимая выгода в этом деле, но сейчас всё кардинально изменилось.
— Скажем так, не я это начал и не мне заканчивать. Вы сказали, что в курсе всех материалов, которые я передал жандармерии. Поэтому должны понимать всю серьёзность ситуации. Если махинации с договором патронажа ещё можно было списать на обычное желание увеличить своё влияние в первом круге тверской аномалии, то убийство моих людей и использование аномальных тварей, чтобы уничтожить остатки моей дружины — это прямое нарушение законов Империи. Если бы хоть на одном документе стояла подпись Алексея Андреевича, то я бы подал их всем скопом в высший Имперский суд. И данные о запрещённой базе в пределах аномальной зоны туда же добавил.
— Понимаю ваше негодование, Ярослав Константинович, — сухо ответил Сидак. Судя по его виду, моя пламенная речь вообще осталась без внимания. — И ни в коей мере не оправдываю князя Антипова за его проступки. Не так давно мы с вами общались на предмет той самой базы, ваша светлость. И я лично выражал заинтересованность в обнаружении этого объекта.
— Но? — вопросительно выгнул бровь я.
— Думаю, вы не станете отрицать, что у нас с вами сложились достаточно крепкие деловые отношения, Ярослав Константинович, — прямо посмотрев мне в глаза, произнёс представитель банка. И это было плохо. Собеседник понимал, что я у него в долгу и сейчас он прямо говорил об этом. А значит стоило ждать того, что придётся рассчитываться. Ненавижу долги. — Хоть часть дел всё ещё не завершена, но мы можем закрыть их прямо сейчас.
— Каким образом? — максимально спокойно спросил я.
— У меня с собой финальный вариант договора патронажа, ваша светлость, — ответил Геннадий Алексеевич. — Юристы Алексея Андреевича закончили над ним работу буквально сегодня. Можете ознакомиться.
— Такие дела в спешке и в ночи не делаются, Геннадий Алексеевич, — покачал головой я. — Мне нужно нормально ознакомиться с документом, чтобы принять решение. Как минимум, удостовериться, что в нем нет никаких подводных камней и скрытых условий.
— Вы мне доверяете, Ярослав Константинович? — внезапно спросил представитель банка и испытующе посмотрел мне в глаза.
— У меня нет прямых оснований вам не верить, Геннадий Алексеевич, — ответил я. — До этого момента вы показали себя как исключительно честный человек, который свято чтит законы Империи.
— Иногда мне кажется, что вы во много раз старше, чем выглядите, ваша светлость, — неожиданно улыбнулся Сидак и устало оперся о спинку лавки, подняв глаза к ночному небу. — Должен признать, что мало кто из моих знакомых смог бы так же мягко обозначить рамки возможного.
— Всего лишь обычная внимательность, Геннадий Алексеевич, — чуть улыбнулся я. — Насколько я понимаю, Алексею Андреевичу помогали в составлении договора не только юристы… И вы ознакомились с этим документом лично.
— Всё верно, Ярослав Константинович, — кивнул Сидак. — Если коротко, то князь Антипов признал свои ошибки в обеспечении безопасности взятых под патронаж владений и готов это признать. По новым условиям, вся сумма компенсации, выставленная ранее, полностью аннулируется. Владения рода Разумовских восстанавливаются в прежних границах. Утверждение и заверение договора во всех службах Империи потребует две тысячи рублей представительских расходов, но это я беру на себя, как уполномоченный посредник. Также вам переходит вся техника, которая в данный момент находится на указанной территории и официально закупленна для обеспечения обороны границы аномальной зоны.
— И за всё это я должен вам отдать оригиналы документов, которые ранее передал Артуру Ибрагимовичу? — задумчиво уточнил я. Предложение было не просто хорошим, а невероятно щедрым. Насколько я помнил, по первоначальному договору только вездеходов было закуплено около пяти штук. Маловероятно, что хотя бы один из них всё ещё оставался на моей земле, но сам факт наличия такого условия давал мне право выступить с претензией к роду Антиповых.
— За всё это вам придётся признать тот факт, что у вас больше нет вражды к Алексею Андреевичу и его роду, ваша светлость, — покачал головой Сидак. — Мы оба понимаем, что документы всего лишь один из инструментов. Насколько я успел вас узнать, вы очень целеустремлённый молодой человек, Ярослав Константинович. Учитывая стартовые условия,
