И пока что это было всё, чего он хотел!

— Медик! — проревел Бен в соседнюю траншею. — Медика сюда! Живо! Тут раненный!

Сейчас он должен был позаботиться о своём товарище. Всё остальное подождёт.

* * *

Пороховые мины сработали как надо. Вообще, если бы не информация от Бибы и Бобы, то нам пришлось бы очень несладко.

Мантелеты действительно оказались сделаны на славу. Парижские рунологи могут собой гордиться! Их щиты не смогли взять ни картечницы, ни даже флейты!

Имей их Париж в битве при Глубоком ущелье, и Союзу Городов пришлось бы непросто. И это мягко сказано. Вполне вероятно, что мы бы потеряли Техас и всю его армию.

После чего пришлось бы отступить к болотам. На тот момент союзная армия ещё не подошла, а мораль ополченцев оставляла желать лучшего. Одно поражение, и всё бы посыпалось.

Но Париж тогда щитов не имел. Скорее всего, это поздняя разработка. Реакция как раз на наши картечницы. И, надо отметить, оперативно работают гады.

Сейчас же мы были заранее проинформированы о существовании столь удивительных артефактов. Воистину, информация — самое страшное оружие в мире.

Знай себя, знай врага, и ты будешь непобедим.

Раз эти щиты мы не могли ничем пробить, то требовалось найти иной подход. Нужно было изобрести иной способ, чтобы вывести вражеский козырь из строя.

И я его нашёл!

Точно так же, как мы уничтожили големов Альянса у Врат, мы решили избавиться и от мантелетов! Закопать пороховые мины вдоль всей линии фронта! Что может быть проще⁈

Однако враг вполне мог разгадать нашу задумку, если бы мы вели раскопки открыто и демонстративно. По сути, две армии находились в прямой видимости друг у друга.

И потому пришлось хитрить. И хитрить где только можно!

Для начала были использованы големы Кита, на которых теперь закрепили магические батареи. Собственный источник энергии позволял Киту призвать куда больше каменных марионеток.

Грубо говоря, если раньше он тратил на контроль каждого голема по три единицы маны в минуту, то теперь для этого требовалось втрое меньше!

При не изменившемся резерве мага, очевидно, что тем самым мы увеличили число доступных нам големов в три раза!

Так вот… именно големы стали нашей главной рабочей силой. Для того, чтобы заложить пороховые мины, каменные марионетки прокопали туннели, петляющие как раз под первой линией обороны.

А Кит своей магией сумел уплотнить своды так, чтобы это всё не рухнуло на каменные головы нашим диверсантам.

Этот опыт я подцепил из примеров первой мировой войны. Ведь чем-то подобным и занимались солдаты на западном фронте, постоянно пытаясь закопаться под своего врага и заложить под его задницей заряд. Окопная война, она такая.

Так поступили и мы!

И, стоит отметить, моя задумка полностью окупилась!

Сотни грозных штурмовиков оказались сметены! Мантелеты уничтожены! Железный Легион понёс серьёзный ущерб!

Самое время было для контратаки! И она началась!

— Вот теперь-то мы повоюем! — усмехается Базальт.

— Надрать им задницы, парни, — приказывает Гребень своим подчинённым.

— Фаланга, вперёд! Валькирии, прикройте им фланги! Демоны, вы знаете, что делать! — раздаёт команды Майор.

— Мы выступаем, Мой Лорд, — кивает мне Пирра.

— Да, я заметил, — усмехаюсь я.

— Осталось только добить этих дятлов, и победа будет у нас в руках, — радуется Малой.

— Не торопи события, Малой, — качаю я головой. — Легион ещё не сломлен. Уверен, враг ещё преподнесёт нам парочку сюрпризов. Так что смотрите в оба, не увлекайтесь. Если будет опасность завязнуть, отходите к траншеям.

— Так точно!

Если б меня ещё кто-то послушал! Этим только дай рубиться с врагами.

* * *

— Владыка, они уничтожили наш авангард. Похоже, они заложили мины под землёй. И подорвали их, когда мантелеты оказались в радиусе действия, — доложил лейтенант.

Не заметить взрывную волну и появившийся вслед за ней чёрный столб дыма было просто невозможно. Даже подумать страшно, сколько пороха ушло на его создание.

Но что куда удивительнее, так это то, что Союз Городов вообще сумел открыть порох. Неужели он не попадал под запрет Системы? Нужно будет обязательно озадачить рунологов Парижа.

Быть может, они смогут вернуть привычное Консулу и другим военным огнестрельное оружие?

Тогда-то Легион и вовсе станет непобедимым! Впрочем, это вопросы будущего. Сейчас же следовало озаботиться настоящим.

— Умно, ничего не скажешь, — не мог не признать Консул, взирая на поле боя с командной башенки. — Сердце Легиона уже применили?

— Именно так, — кивнул лейтенант. — По вашему же приказу, мы активировали его практически сразу после взрыва.

— Хорошо, — улыбнулся Консул. — Значит, ничего непоправимого не произошло.

Лорд Парижа видел, как его подчинённые остановили продвижение союзных сил. Их монстры и солдаты просто не могли пробиться сквозь стройные ряды Легиона.

Этот баланс нарушило появление огромных големов. Каменные твари обстреляли картечью передние ряды парижан. А сразу после и вовсе атаковали Легион в ближнем бою.

На что Консул лишь неопределённо хмыкнул.

Останься големы на дистанции, и он мог бы отдать приказ баллистам обстрелять эти странные конструкты. Но теперь это сделать было невозможно. Големы вонзились в порядки Легиона, подобно грозным хищникам. А сразу же за ними двигались и бойцы Союза.

Нет, так дальше не пойдёт.

— Владыка, наши парни едва держатся, — доложил лейтенант. — Если мы ничего не предпримем, то и Сердце Легиона уже не спасёт нас.

— Спокойно, лейтенант, — улыбнулся тому Консул. — Всё, что может Союз Городов, это использовать жалкие фокусы. Чем больше они их выкинут, тем больше мы о них знаем. А о чём мы знаем, к тому мы готовы. Так что не стоит переживать о том, что враг использовал «секретное оружие». Уничтожить можно всё. И я уверен, что их куклы ничем не отличаются от всего того, что мы уже видели. Маги не всесильны, лейтенант.

— Ваши приказания, Владыка?

— Пошлите резерв, — приказал Лорд Парижа. — Наши парни перемелят в порошок и их солдат, и их каменные игрушки. Не останется никого.

— Будет исполнено! — отдал честь подчинённый.

— Исполняйте, — произнёс Консул, вскинув голову в небо.

С севера на них шёл самый настоящий грозовой фронт. Ещё немного, и весь небосвод окажется затянут чёрными и лиловыми тучами.

Он будто бы символизировал о том бедствии, что вот-вот должно было обрушиться на силы