И вместо этого позволил себе помечтать. Я с детства замирал от восторга, видя госпожей в форме. Они такие красивые в ней, такие строгие и серьезные, и, в то же время, они должны быть справедливыми и защищать, ведь правда? Я никому не говорил об этом, потому что боялся. Боялся, что парни меня высмеют, скажут: "Размечтался!". Впрочем, мужчины могли бы меня понять, но вот госпожи… Никто бы не позволил мне иметь свое мнение, выбирать. Поэтому я любовался гвардейками тайком.

И когда госпожа пришла к нам в кафе, села за столик, такая строгая, серьезная, но такая ослепительно красивая… Она на меня не обратила никакого внимания, а я потом надеялся, что она придет снова, чтобы хотя бы полюбоваться. И из-за нее отказался идти с другой госпожой. Я уже думал, что за это запорют до полусмерти, но госпожа управляющая не стала меня ругать и наказывать. Потом оказалось, что не зря я предчувствовал что-то плохое — бедный Жозейн… на его месте должен был быть я.

А теперь госпожа Айлианна — так ее зовут — пришла снова, совершенно на себя непохожая, но такая же красивая. И она попросила у хозяйки меня! Даже если бы после этого меня усыпили, я бы все равно согласился. А госпожа привела меня в свою квартиру, и почему-то мне показалось, что она стесняется этого — того, что живет не в богатом доме. И она извинялась передо мной, перед рабом!

— Ты, наверное, привык жить в других домах…

— Госпожа, в приюте было хуже — я был бесхозным! А в доме, где я родился… не очень весело там было, госпожа. Если вы меня возьмёте… — и я обмер от своей наглости.

— Продолжай, ну! — заинтересовалась она.

— Я и готовить умею, и убирать, и за вещами хозяйки следить! Я все смогу! Если… если я вам буду нужен.

— Ну, я бы тебя взяла не для того, чтобы убирать и готовить, — улыбнулась она.

Если улыбается, это же хорошо? Значит, не сердится на меня?

— Но твои хозяйственные таланты будут тоже нелишними.

А потом она кормила меня из своих рук, и играть со мной не стала, но все равно это был самый счастливый день в моей жизни. А вдруг она, действительно, меня купит? Буду молиться Матери Всего Сущего.

И утром она задала этот вопрос:

— А если я тебя выкуплю, я об этом не пожалею? — и так остро смотрит на меня.

— Я сделаю все, чтобы вы об этом не пожалели, госпожа!

Глава 41

Майя

— Ну, что, вот я и вернулась, — говорю встречающему меня на пороге Лери. — Все хорошо, как и обещала. Будешь кормить завтраком?

— Конечно, госпожа! — срывается он с места, попутно забирая сумку у меня из рук.

Во время завтрака он попытался меня закормить — и сытный омлет с помидорами, посыпанный сыром, и ажурные поджаристые блинчики, к которым прилагался фруктовый салат и разнообразные джемы, и пирожки с кундейкой, и нежнейшие сливочные круассаны.

— Если я все это съем, то лягу здесь и умру от обжорства, — заметила я. — Ты этого хотел, да?

Надо же, а Лери не испугался моего страшного гнева, похоже, давно уже все шутки знает. Но попытался обидеться:

- Госпожа, я надеялся, что вы выберете то, что понравится! Я просто не знал, что вы захотите, и приготовил все, что вы любите.

— Ладно, я пошутила, ты же понял! — смеюсь я. — Я специально почти ничего в больнице не ела, там не так вкусно!

Чуть-чуть отдышавшись после завтрака, решила воспользоваться неожиданно выпавшим выходным и отправиться по магазинам, точнее, в салоны, где можно будет выбрать браслет для моего будущего мужа. Я же ему обещала перед больницей!

Следуя своему хорошему настроению, надела кружевное платье нежно-сиреневого цвета на непрозрачном чехле. Волосы у меня отросли пока только до длины каре, которую очень легко укладывать самой, поэтому Лери ещё не удалось похвастаться своим искусством — он клялся, что умеет делать прически.

Браслет не пришлось долго выбирать — уже во втором магазине мне очень понравилось изделие из черненного серебра, на удивление брутального стиля, что странно для Венги. Наверное, этот браслет был сделан на другой планете, или здесь, но по инопланетному эскизу; но именно он подошёл Лери гораздо больше, чем какие-нибудь легкомысленные серебряные кружева, к примеру.

— Ах, да! — вдруг вспомнила я, — а ты согласен быть моим мужем? Вдруг зря браслет покупаю…

— Согласен, госпожа! — Лери такими вещами не шутит, он серьёзен.

— А ты не ревнуешь теперь к нашим парням? — интересуюсь я.

— Нет, госпожа. Я теперь больше всего боюсь вас потерять. — Он снова так серьёзен, что мне даже стыдно за свои шутливые вопросы. А потом добавляет: — Я стараюсь не ревновать… Но, если вам нужен ещё кто-то…

— Умница! — я не удержалась и поцеловала его. — И именно поэтому ты всегда будешь у меня на первом месте. Но наши парни, кажется, уже разобраны. Чувствую, что скоро опять некому работать будет. Хотя… Рий и Жозейн все равно дома у Вайолет остаются, так что не придется искать новых. Кстати, а как наш старшенький поживает? Мне одной кажется, что его Вайолет выделяет?

— Нет, госпожа, — довольный, что может рассказать мне эту безобидную сплетню, поделился Лери. — Она его часто зовёт к себе, он такой довольный ходит!

— А, вот оно как! Ну, не зря же его в первый день уже заметили. Хороший выбор, рада за них обоих. Честно говоря, хорошо, что не малька какого-нибудь себе завела.

Я знаю, что при Лери могу говорить более вольно, чем полагается при мужчинах, могу обсуждать других женщин. Он не передаст мои слова никому и достаточно умен, чтобы не перенимать самому такое свободное отношение к правилам. А за нашу предполагаемую парочку я действительно рада: Вайолет ведь вовсе не древняя старушка, она красивая, ухоженная, а ее энергии позавидуют молодые. И, что немаловажно, она обаятельная женщина и добрая госпожа. Рию повезло — игры с молодой, не особо контролирующей себя девчонкой он мог бы и не пережить, а зрелая и адекватная госпожа даст ему защиту и уверенность в своем положении.

Глава 42

Майя

Вечером я все же не удержалась и зашла в кафе, хотя мы с Вайолет и договорились, что сегодня буду отдыхать. Может, и хорошо, что зашла — познакомилась с внезапно появившейся родственницей хозяйки. Племянница, ухоженная блондинка, лет тридцати пяти,