Вопрос, конечно, можно ли в вечерней школе доучиться, но это все решаемо.

Приемщицей в тот же пункт ремонта обуви или еще такое же блатное место можно и так устроиться наверно?

Без среднего образования?

За энную сумму в рублях. Сначала ученицей, а потом и самостоятельно работать. Или в том же ателье или еще где-то похожем месте. Этот вариант я могу пробить по знакомству и даже заплатить, чтобы Свету оформили на работу.

По сравнению с пахотой в горячих цехах — это реально синекура и по деньгам побольше будет точно.

Один из вариантов.

Второй — все же отработать по полной, но куда этот диплом пекаря-кондитера потом девать?

Это она закончит в восемьдесят четвертом году, отработка до восемьдесят седьмого, чтобы все законы и параграфы соблюсти. Так себе вариант, конечно, для моей любимой девушки, тут только рождение ребенка заметно поможет.

Вот тогда можно и путягу закончить.

Да ну, на такое лучше и не рассчитывать, нет в этом никакого смысла, чтоб в перестройку простой работницей хлебокомбината входить. Сейчас нужно определяться с будущим однозначно.

Есть еще возможность Свете сделать комсомольскую карьеру, с ее-то внешностью и статью не так сложно, тем более, что она ментально близка к этому виду деятельности, чтобы горящим глаголом жечь сердца.

Но это же спать придется много и с разными козлами в райкомах и горкомах, иначе без блата никак не пробиться на хлебную должность. Поэтому такую идею оставляем навсегда в подвале помирать.

Хочется Светочке помочь не только массажем и добрым словом, но и правильным советом по жизни. Только делать так пока нельзя, не раскрываться же перед подругой в своем полном всезнании будущего.

Не поймет она и не оценит правильно.

И что ее неполученный диплом или испорченная статьей трудовая книжка — это окажутся через восемь примерно лет самые незначительные проблемы в жизни. А на самом деле уже гораздо раньше.

Но сейчас на дворе самый настоящий социализм и только гонки на лафетах привносят смутные мысли в умы советского народа. Кто поумнее — ощущают надвигающийся кризис советской системы, остальные живут так, как привыкли давно.

А вообще-то у меня самого впереди все очень и очень неясно.

Чтобы заставлять ту же Свету бросать фазанку и переходить на более рыбные места в торговле и сфере услуг. Не готова она к такому еще совсем, а меня может очень внезапно не оказаться рядом.

Не оказаться надолго или даже навсегда.

Если бы не это появившееся всезнание, остался я бы с удовольствием жить шустрым парнем-спекулем на товарах народного потребления. Заработал бы хорошо деньжат без особых проблем, в моей отлаженной теме не нужно где-то сильно рисковать и нарываться на спекулянтскую статью, продажи все по своим торговым людям проходят.

Это тебе не фирму бомбить около автобусов, да и опасно мне в центре появляться, пока не узнаю точно, работает ли там все еще тот самый оперуполномоченный Игорь, которому так не повезло со мной.

Так что просто доработать до восемьдесят седьмого, когда дефицит станет еще дефицитней.

Там и кооператив можно открыть без проблем, людям вообще все нужно будет, или все же к комсомольцам в качестве посредника прибиться. Все можно, но как-то уже не так интересно.

Тем более, что я сделал определенные шаги, которые могут вывести на меня всемогущую спецслужбу. Следов на самом деле осталось очень много, каждая кассирша на почте или в междугороднем телефоне могла меня как следует запомнить.

И в том же отделе продаж путевок на Желябова я очень засветился именно своим неуемным интересом к теплоходу «Александр Суворов».

Не факт, что меня прихватят, но вот теперь живем и работает так, как будто это может случиться прямо завтра.

Поэтому поменьше держим дома всяких дефицитов и побыстрее их реализуем, а деньги часто отвозим родителям.

Вполне возможно, что продуктовые посылки на зону они будут именно с них оплачивать.

Глава 10

На следующее утро уже на взвешивании я показываю свои законные шестьдесят шесть кило.

Вот, и не нужно ограничиваться в еде и питье все время соревнований, постоянно живешь нормальной жизнью.

Узнаю от парней из команды, что наш второразрядник в моем весе вчера вылетел и теперь только я один защищаю общество «Локомотив» в этой весовой категории. Все случилось именно так, как я и рассчитывал, явно мы с ним не должны в финале встретиться.

А тренер на него рассчитывал почему-то, но он плохо в теме разбирается.

Еще узнаю, что мой сегодняшний противник, невысокого роста коренастый парень из Подпорожья, вчера устроил яркое шоу на соревнованиях, уложил чистым нокаутом своего соперника.

— Второй разряд — перворазрядника! Как махнул рукой от задницы и так попал, что парня минут пять в себя приводили! — возбужденно рассказывает мне свидетель этого боя с нашей секции. — Потом подняли и за руки с помоста свели. Вот как смертельно пробил.

Да, редкий случай на юношеских соревнованиях в СССР, чтобы настоящий нокаут. И даже не потому, что отчитали десять секунд, а потому, что долго встать не мог. В особо тяжелых любительских перчатках почти невозможно четко попасть, подростки больше толкаются ими друг друга, чем бьют.

— Удачно попал, — констатирую я этот момент, что тут еще скажешь.

— А ты как будешь с ним боксировать? — видно по глазам приятеля, что он и для меня ждет такой же печальной участи.

— Не переживай. По мне он так не попадет, — усмехаюсь я, вспоминая похожий случай из прошлого.

Придется прыгать очень осторожно, такой вылетающий снизу и сзади мощный размашистый удар довольно опасен.

Ты можешь избить по полусмерти соперника, он раз десять попробует так махнуть и не попадет. Потом ты расслабишься и в одиннадцатый раз у него выйдет такая штука, после чего можно очнуться, стоя на карачках посередине ринга.

И слушая отсчет рефери затемненным сознанием.

В боях на голых кулаках частенько такое проходит, ну это уже в нашем времени.

Но опасен он, когда вы сблизились, когда за руками ты не видишь удара, а на расстояние это только бесполезное сотрясание воздуха. Видно его издалека и летит он тоже очень заметно.

Погулял часок по Желябова, навернул вволю пышек в знаменитом месте, вспомнил опять биографию и жизнь незаурядного человека, в чью честь названа улица, а там подошло мое время выходить