Да и ладно, я свое дело сделал, но телеграммы в пароходство все же отправлю, а вот КГБ трогать не стану.

Не буди лихо, пока оно тихо.

Мне нужно побольше вовлечь людей в этот процесс, хотя самое основное я уже сделал, добрался до капитана и его ушей. Если он и теперь прощелкает этот момент, тогда уже сам будет во всем виноват, как оно и оказалось в той жизни.

Читает у тебя книги во время вахты помощник — отвечать только тебе, раз он погиб вместе с допустившим ошибку рулевым.

Телеграмму отправляю с соседней почты, раз уж засветил эти кабинки, то нет смысла дальше куда-то ехать.

" Напомните про мост около Ульяновска капитану теплохода «Суворов»

Вот так коротенько и немного непонятно для всех остальных именно в Волго-Донское речное пароходство.

«Ульяновск, шестой пролет, 5 июня, ремонт световой сигнализации» — это именно на теплоход.

Тетенька в окошке, когда прочитала адресатов, внимательно посмотрела на меня, но дальше уточнять не стала. Приняла за телеграммы от меня рубль восемьдесят и два двадцать, выдала квитанцию про уведомление.

Ох, явно я палюсь, но делать нечего. Одна надежда, что таких подростков, похожих на меня, в Ленинграде не один десяток тысяч. Замучаются искать в большом городе, хотя в я центре свечусь постоянно и с дозвонами, и с телеграммами, и с анонимками. Могут все же вычислить примерный ареал обитания, а если составят похожий фоторобот, то тот же участковый меня сразу же признает, тем более, что отлично знает, где я проживаю.

Поменять бы мне место жительства, но скрыться в таком случае все равно вряд ли удастся. Все знают, что я официально работал в овощном, так что к родителям тоже быстро приедут.

Ладно, я все же хорошее дело делаю, так что стыдиться мне нечего. Главное, чтобы анонимки в Шахты не всплыли и меня со смертью или полной инвалидностью маньяка не связали.

Хотя, это вряд ли, что я ездил в Ростов-папу — никто не знает точно. Впрочем, парторг Валентина и Света знают про Краснодар, в котором у меня на самом деле нет никакого дяди. Но это еще связать нужно нападение на Чикатилу со временем моей поездки.

Надеюсь, что не заинтересуется в случае с капитаном никто моими предупреждениями, да и ему нет смысла ни с кем делиться приватной инфой. Зато сможет предотвратить катастрофу одним взглядом вперед. Ну и у штурмана книгу отберет сразу, надавав по ушам.

Написал еще пару писем и так же забросил на Казанской улице, сейчас именующейся в память о видном деятеле русского и международного социалистического движения Плеханове. Как повествует мемориальная доска на колоннаде Казанского собора, 6 декабря 1876 года на площади у собора состоялась первая политическая демонстрация рабочих, на которой Плеханов выступил с речью против самодержавия.

Не поленился, доехал и посмотрел даже на мемориальную доску.

Вот не уверен, что выступал он именно с речью против самодержавия, хотя все могло быть. Мне память ничего такого из своих подвалов не достает, за своего кумира Чернышевского он точно заступался. Ленин ему при первой встрече уже за границей не понравился, слишком безапелляционен показался и вообще он больше на меньшевиков ориентировался, а террор считал большой ошибкой.

Писал, что захват политической власти пролетариатом не совершит социальной революции, а только вызовет гражданскую войну.

Октябрьский переворот 1917 года — считал предвестником трагедии.

Опасения Георгия Плеханова полностью оправдались в дальнейшем, как показал ход истории.

«Ленинская политика принесет такую гибельную и страшную разруху, что большинство населения страны повернется спиной к революционерам» — и это он тоже писал.

Так оно все и получилось, но железная воля большевиков заставила склониться это большинство и начать по мере сил своих строить социализм.

Ему даже предлагали стать главой будущего правительства члены Временной шайки-лейки.

В общем, до пролетарской революции первый русский теоретик марксизма дожил, но сам переворот не принял.

Несмотря на непринятие Октябрьской революции и критику «Апрельских тезисов» самого товарища Ленина, Плеханова очень уважают в Советском Союзе: его именем названы улицы во многих городах России, в его честь воздвигнуты памятники.

Большевики решили не вспоминать о его личной позиции, назвали выдающимся русским марксистом и подогнали авторитет Плеханова в Советском Союзе под себя.

Обычное дело, как тех же декабристов признали первыми революционерами и называют в их честь улицы и переулки, проспекты и проезды. Они-то точно к пролетарской революции никакого отношения не имели, но теперь признаны официально разбудившими Герцена и все такое.

Так что с Плеханова я уже с чистой совестью качусь в свой район, где занимаюсь постоянными продажами.

Дела торговые идут хорошо, уже не так прорывно, но стабильно и предсказуемо, что в нашем нелегком спекулянтском деле самое главное. Покупают и футболки, что чаще всего, и эстонскую одежду, и кондитерку.

За десять дней продал примерно две трети от привезенного, что-то уже закончилось, чего-то еще много, но мне пока не до поездок. Денег снова под тысячу с лишним накопилось, можно опять родителей навестить. Хорошо все-таки окучивать одному торговые магазины всего района по служебным обязанностям.

— Чего сегодня привез? Показывай! — сразу же спрашивают меня продавщицы и заведующие отделами, даже не приходится самому что-то предлагать.

Единственно, что с набитым рюкзаком кататься по улицам сложно, то одно заканчивается, то другое, женские вещи вообще приходится складывать в пакет и на багажнике резиновыми лентами крепить, чтобы хулиганы не сдернули по ходу движения. Поэтому у меня территория района распределена на шесть участков, куда проще заезжать и после каждого из них я еду домой на пересортировку.

За эти полтора месяца раза три встречал участкового на улицах рядом, однако у меня есть еще одни нежелательные соседи по соседству. Следующий дом от торга — отдел милиции по Ленинскому району, где всегда много любопытных глаз.

И куда это я постоянно из торга на велике катаюсь, да еще с постоянно набитым рюкзаком?

Могут вопросы возникнуть быстро. Куда катаюсь — ответить не проблема, а вот что в рюкзаке — лучше не показывать, поэтому я пересекаю Измайловский проспект, прикрываясь зданием торга от милиции и к Фонтанке качусь по параллельному Якобштатскому переулку.

Или доезжаю до родного Лермонтовского, где когда-то стоял приют принца Ольденбургского прямо напротив Николаевского кавалерийского училища.

Где учился сам Михаил Юрьевич Лермонтов, тоже поднятый без всякого спроса на знамя диктатуры пролетариата, как наш человек в борьбе с самодержавием, да еще вместе с Пушкиным