меня она оставалась все той же маленькой девочкой, какой я ее впервые увидел во втором классе. Я поставил стакан на перила веранды и жестом предложил ей ближайший стул. Она грациозно опустилась на него; наши колени почти соприкасались, я смотрел на нее и не верил своим глазам. Мы не виделись после окончания начальной школы. Потом я учился в городе, а ее отправили куда-то далеко в католическое учебное заведение. Я потерял ее из виду. А теперь она — красивая молодая женщина.

— Ты все еще играешь? — спросила Тесс. — Я слышала, что ты учишься в колледже. Изучаешь музыку?

— Композицию, — ответил я. — Сочиняю для оркестра и камерную музыку. Выступать давно бросил. Не люблю сцену. А ты?

— Я училась на медсестру, а сейчас хочу стать социальным работником. Как получится.

— Получится что?

Она посмотрела в сторону гостиной.

— Как получится со свадьбой. Что скажет мой жених. — Звучит не очень радостно.

Она придвинулась ко мне почти вплотную и прошептала:

— Не хочу замуж.

— И почему же? — произнес я в ответ таким же театральным шепотом, подыгрывая ей.

Ее глаза просияли:

— Я столько всего еще хочу сделать. Помогать людям. Путешествовать. Влюбиться по-настоящему.

Ее жених выглянул на веранду. Когда он увидел Тесс, лицо его засияло, как медный таз, потом он перевел взгляд на меня и изобразил на роже бесконечную радость от новой встречи со мной. Я порылся в памяти — такого персонажа в ней не было. Но его появление встревожило меня — казалось, я натолкнулся на кого-то из какой-то другой жизни или даже из другого времени. Тесс вскочила и взяла жениха под руку. Он протянул мне свою лапу и терпеливо подождал, пока я удосужился ее пожать.

— Брайан Унгерланд, — произнес он. — Сожалею о вашей утрате.

Я пробормотал слова благодарности и отвернулся, продолжив наблюдение за закатом. Но голос Тесс вернул меня к реальности:

— Желаю успехов в изучении композиции, Генри, — произнесла она, задержавшись в дверях. — Жаль, что наша встреча произошла при таких скорбных обстоятельствах.

— Надеюсь, у тебя все будет так, как тебе хочется, Тесс, — отозвался я, и она улыбнулась в ответ.

Когда гости разошлись, моя мать тоже вышла на крыльцо. Мэри и Элизабет в кухне гремели посудой. Над лесом кружила стая ворон.

— Не знаю, как жить дальше, Генри, — пробормотала мать, садясь в кресло-качалку.

Я налил себе еще рому и добавил в него колы. Не дождавшись ответа, она глубоко вздохнула:

— На первое время нам хватит сбережений. Дом почти выкуплен. Но что потом? Я, конечно, попытаюсь найти работу, но…

— Близнецы помогут, если что…

— Девочки? Да они годятся разве на то, чтобы стакан воды поднести.

Я залпом выпил и зажег сигарету.

— Генри, ты должен остаться и помочь мне встать на ноги. Я надеюсь на тебя.

— Могу остаться еще на неделю.

Она подошла ко мне и схватила меня за руки:

— Генри, ты мне нужен. Останься хотя бы на несколько месяцев, чтобы мы смогли уладить денежные дела. А потом вернешься в колледж и продолжишь учебу.

— Мама, сейчас середина семестра.

— Я знаю. Знаю. Но ты ведь останешься со своей мамочкой и поможешь ей в трудную минуту?! — Она ждала моего согласия, и мне пришлось кивнуть. — Ну вот и умница.

Остаться пришлось не на месяцы, на годы! Мое пребывание дома затянулось на несколько лет. Отец не оставил никаких средств, и мне нечем было оплачивать колледж. А мать целиком сосредоточилась на моих сестрах, которые еще учились в школе. Мне пришлось искать работу. Мой друг, Оскар Лав, вернувшийся после службы во флоте, приобрел заброшенный магазинчик на Линнеан-стрит и превратил его в уютный бар со сценой, на которой мы установили музыкальное оборудование и колонки. Я привез туда свое пианино, мы пригласили парочку знакомых музыкантов и создали группу. Джимми Каммингс играл на барабанах, а Джордж Нолл — на басе и гитаре. Мы назвали себя The Coverboys, потому что играли в основном кавер-версии популярных песен других музыкантов. Я или изображал Джина Питии или Фрэнка Валли на сцене, или обслуживал посетителей в баре. Музыкальные вечера позволили мне приносить в семью хотя бы какие-то деньги. Иногда заглядывали старые друзья и горячо приветствовали мое возвращение на сцену, но я ненавидел эти выступления. Несколько раз заходила Тесс со своим женихом или подругами, пробуждая во мне смутные мечты.

— Ты загадочный человек, Генри, — сказала она мне как-то раз во время одного из таких визитов, — не такой, как все.

Я пожал плечами и сыграл первую фразу из Strangers in the Night. Она рассмеялась и закатила глаза.

— Я серьезно. Ты всегда стоишь в стороне. Или паришь над всеми.

— Для вас, леди, я готов спуститься на землю.

— Да ну тебя! Правда-правда, ты как будто не от мира сего.

Подошел ее жених, и они ушли. В тот раз она исчезла надолго, и я заскучал. Она была единственным светлым пятном в той моей жизни, ради нее стоило вернуться в эту дыру. Каждый вечер, шагая из бара домой, я размышлял о том, насколько серьезны отношения Тесс с парнем с таким знакомо-незнакомым лицом, и всерьез намеревался отбить ее.

Домой я приходил около трех часов ночи. Мать и сестры уже спали глубоким сном, и я в одиночестве поглощал на кухне холодный ужин. Однажды что-то мелькнуло за окном, во дворе. Мне показалось, что это была чья-то всклокоченная голова. Я взял свою тарелку и перешел в гостиную. Сел в кресло отца, включил телевизор и стал смотреть программу для полуночников. Показывали детектив «Третий человек» с Орсоном Уэллсом и Джозефом Коттеном. На эпизоде, когда Коттен обнаруживает Уэллса, исчезающего в темноте дверного проема, я уснул, но вскоре проснулся, весь в поту. Мне приснилось, что я опять живу в лесу среди нелюдей.

Глава 14

Немного не дойдя до дома, я заметил, что Крапинка тоже идет туда. Значит, она не осталась в библиотеке. Она двигалась параллельно моему маршруту, и я решил перехватить ее до того, как она доберется до нашего лагеря, чтобы извиниться за то, что не остался с ней, и рассказать о моей встрече с человеком, пока подробности не стерлись из памяти. Крапинка разозлилась бы, но ради ее сочувствия я готов был стерпеть любую вспышку гнева. Но, видимо, она тоже заметила меня, потому что неожиданно перешла на бег. Если бы я не замешкался с самого начала, я, наверное, догнал бы ее, а теперь не успевал. Второпях я споткнулся о ветку и упал носом