твоих дочерей назначена награда. А где другая?

— Вернулась в Сферу, — солгал мой отец ради меня, и мое сердце разлетелось на тысячу осколков, когда Вульф ударил его. Удар выглядел почти небрежным, но он отбросил моего отца на землю. На его щеке открылась глубокая рана, кровь полилась на тротуар, еще больше слез потекло по моему лицу, пока я была вынуждена смотреть. Папа всегда казался таким непоколебимо сильным, но под мощью Вульфа он был хрупким, как бумага.

— Не лги мне, человек, — предупредил генерал Вульф. — Рано или поздно ты все равно расскажешь нам все, что мы хотим знать.

— Я скорее умру, чем предам своих детей, — прошипел отец, пытаясь подняться на ноги.

Вульф оттолкнул его, и мой отец упал на землю, как будто его ударили бейсбольной битой. Он отлетел назад на бетон, его коричневая куртка порвалась от удара.

Монстр с лицом ангела приблизился, протянув руку, чтобы провести пальцами по кровоточащей ране на щеке моего отца. Вульф поднес руку ко рту и слизнул с нее кровь, закрыв глаза и наслаждаясь вкусом.

Шок прекратил мои попытки вырваться, когда я уставилась на происходящее передо мной. Я ни разу не видела, чтобы кто-то из их вида пил нашу кровь. Мы знали, что они пили. Мы были вынуждены жертвовать ее так регулярно, как только могли, не умерев, и все же они всегда сохраняли видимость вежливости по этому поводу. Как будто мы были зверями, а они — более развитыми существами.

Кислота обожгла мне горло, когда меня охватило отвращение, в то время как генерал Вульф одобрительно застонал, с томной медлительностью облизывая свои пальцы.

Все низшие вампиры зашевелились, как кукурузные стебли на ветру, наблюдая за этим действием. Я практически чувствовала их голод. Истина о том, кем они были, была яснее, чем когда-либо прежде, когда они смотрели на моего отца, как на свежеприготовленное блюдо. Дрожь пробежала по моей коже, когда их возбуждение возросло, мой страх усилился, поскольку мой взгляд оставался прикованным к моему отцу, наблюдая, как он высоко держит подбородок, встречая свою судьбу лицом к лицу, как человек, которым он всегда был. Бесстрашный, храбрый и сильный.

— Я всегда предпочитал еду… свежую, — прошипел генерал, открывая глаза.

Из них исчезло мягкое выражение, и в глубине его зрачков отчаянно загорелся опасный огонек. Казалось, ему потребовалось мгновение, чтобы попытаться сдержаться, но он сдался с рычанием, достойным величайшего охотника, известного во все времена. Он набросился, обнажив клыки и напрягая мускулы, повалив моего отца на землю под собой так быстро, что от этого движения меня пронзила дрожь шока.

Папа взревел от ярости и агонии, когда демон вонзил клыки ему в шею, но Вульф поймал его за руки, удерживая на месте так легко, как если бы он был ребенком, а не взрослым мужчиной, оседлав его, пока пировал прямо из вены.

Я еще сильнее забилась в хватке моего похитителя, не заботясь о том, что не могу дышать, что это было бессмысленно и почти наверняка закончится тем, что эти клыки вонзятся и мне в горло. Но я не могла быть свидетельницей этого и ничего не делать. Это ломало меня, разрывало все, чем я была, на куски и развеивало то, что осталось, по ветру. Без своей семьи я была никем, и я гораздо вероятней умерла бы рядом с ними, чем была бы вынуждена наблюдать за этим ужасом, разворачивающимся передо мной, и жить с этим до конца своих дней.

Мужчина зарычал от разочарования, прижимаясь ко мне еще крепче, не давая мне броситься на помощь отцу, перед моими глазами появились черные пятна, пока я продолжала бороться за дыхание.

Наконец генерал отпустил моего отца и сел, по его подбородку текла кровь, и все притворство этикета было утрачено. Чудовище в нем было открыто для всеобщего обозрения, когда он повернул голову к тусклому небу и удовлетворенно вздохнул, а его горящие голубые глаза вспыхнули удовлетворением. Мой отец поднес дрожащие пальцы к ране на своей шее, когда вампир слез с него и вернулся, чтобы встать перед ним, как ни в чем не бывало.

— Где твоя вторая дочь? — Снова спросил Вульф, склонив голову набок жестом, который выглядел как угодно, но только не по-человечески.

Папа заставил себя подняться на ноги, прежде чем ответить, и еще больше слез навернулось у меня на глаза, когда он пошатнулся от усилия.

— Иди к черту. — Он отшатнулся и плюнул прямо в лицо генералу, гордость и ужас захлестнули меня в равной мере, когда мной начала овладевать нехватка кислорода, мои конечности слабели, а попытки вырваться терпели неудачу.

Вульф вздрогнул, моргая, вытирая слюну со щеки, и темнота в его глазах стала еще мрачнее от оскорбления, и страх поглотил меня, когда он заговорил снова.

— С моей стороны было бы невежливо не разделить трапезу, — ледяным тоном произнес Вульф.

Шестеро низших вампиров поняли это быстрее, чем я, и все они взволнованно набросились на моего отца, повалив его обратно на землю, а его крик ужаса эхом перекликался с криками, которые раздавались в моем черепе, когда звери дрались за него, как за окровавленный кусок мяса: клыки погружались в плоть, кулаки летали, кости ломались.

Он взревел от боли, когда шесть пар зубов вонзились в его вены, а я закричала в тисках моего похитителя, когда конечности моего отца дико задергались под их натиском.

— Не убивайте его, — лениво добавил генерал Вульф, в то время как мое сердце разрывалось на части и мой мир был вырван у меня из-под ног. Тьма давила на меня, смерть шептала мое имя, в то время как мои легкие горели от нужды. — Он все еще должен сказать нам, куда ушла его другая дочь.

Мужчина, державший меня, казалось, понял, что я нахожусь на грани потери сознания, и я судорожно втянула воздух, когда он ослабил хватку на моем горле, его рука снова потянулась к моему рту, и мои ноздри расширились, когда я попыталась набрать в легкие достаточно воздуха.

Низшие вампиры неохотно прекратили свое пиршество по приказу генерала и отошли от тела моего отца. Он не двигался. Я могла видеть кольца следов зубов, кровоточащих на обеих его руках, а также одно на ноге, где вампиры разорвали его штаны в своих попытках сожрать его живьем.

Мой желудок сжался и перевернулся при виде этого зрелища, желчь наполнила рот, пока я боролась с позывами к рвоте.

Генерал Вульф нетерпеливо вздохнул, когда понял, что мой отец потерял сознание. — Я полагаю, нам придется