Затем факир сообщил нам, что его тело перестало быть нечувствительным к боли, поскольку такая невосприимчивость продолжается не более двадцати или двадцати пяти минут после первого введения в транс. Иными словами, он полностью обрел нормальное состояние.

– Если бы вы сейчас неожиданно ткнули в меня ножом, я бы, разумеется, издал крик боли, – признался египтянин.

И вот наконец настала очередь самого примечательного опыта того вечера. Это было не что иное, как погребение заживо. Необычный эксперимент был произведен в условиях, которые не допускали ни малейшего сомнения в его подлинности.

Тахра Бей сказал, что заранее установит точное время (час и минуту) выхода из транса, в который он вскоре погрузит себя. Он попросил нас продержать его погребенным не более полутора часов, поскольку назначил свое пробуждение на пять минут позже этого времени.

В середину комнаты, пол которой был предварительно исследован, поставили гроб. Как это часто бывает в Египте, пол был выложен плитками и мозаикой, и под ним не было ничего, кроме потолка комнаты, находящейся этажом ниже. Мы разместились в одном из современных многоквартирных домов, что были построены по всему европейскому кварталу Каира. Возможность существования потайных люков была отброшена очень быстро. Однако чтобы избавить нас от последних сомнений, на полу был расстелен обычный ковер, на который и поставили гроб.

Тахра Бей снова прошел через обычную процедуру введения себя в состояние каталепсии. Он нажал пальцами на артерии в задней части шеи и на нервные центры на висках, завернул язык назад и резко втянул воздух. Через пару минут египтянин явно впал в состояние каталепсии. Он перестал дышать, его кровь перестала течь, и тело окоченело. Он упал на руки своих помощников. Пока те поддерживали факира, эти факты были подтверждены врачами, обследовавшими его тело. Ни сердцебиения, ни дыхания!

Затем помощники заткнули уши, ноздри и рот египтянина ватой и уложили его оцепеневшее, похожее на статую тело в гроб. Трудно было бы обнаружить разницу между Тахрой Беем в гробу и любым покойником в гробу. В этом «живом трупе» с мертвенно-бледным лицом определенно не было признаков жизни.

Помощники начали работать лопатами, быстро заполняя гроб мягким красным песком. Тело факира было полностью засыпано. Затем они накрыли гроб деревянной крышкой и заколотили ее гвоздями.

После этого на ковер поставили большой деревянный ящик, гроб подняли и поставили внутрь него. Помощники снова принялись за работу и засыпали гроб песком, наполнив ящик до самого верха.

Полтора часа, пока Тахра Бей лежал неподвижно в своей временной песчаной могиле, мы ждали. Мы обследовали все, что использовалось во время этого опыта, и тщательно контролировали каждый шаг данного представления. Если факир останется в живых после такой проверки, то мы будем вынуждены отдать дань его необычным способностям.

Наконец отведенное время истекло. Как мы и обещали, песок разгребли, гроб снова достали и крышку открыли. Тахра Бей неподвижно лежал в нем, как мертвец. Его кожа приобрела тускло-серый оттенок, как у покойника. По сути, он был мертв.

Факира вытащили из гроба. Оцепенение еще не прошло, и его устроили в кресле. Спустя несколько минут появились первые признаки возвращения к жизни. Его веки задрожали, затем появилось тихое ритмичное дыхание, и тело постепенно ожило.

Через двенадцать минут после того, как Тахру Бея достали из гроба, он снова был самим собой и, сидя в кресле, рассказывал о своем удивительном опыте.

– Я крепко спал и не сознавал ничего, что вы со мной делаете, – произнес он. – Помню только, что я закрыл глаза в этой комнате и что благодаря таинственному процессу, наступающему после снятия внушения, снова проснулся в ней же в тот самый момент, который сам для себя установил.

Так закончился наш удивительный вечер, проведенный с поразительным человеком, способным мгновенно совершить чудо!

Я покинул комнату с чувством, что разрушающийся материализм в этом столетии будет окончательно повержен. Он никогда в достаточной степени не объяснял тайны разума.

Пессимистически настроенные ученые предсказывают, что в конце концов Земля станет замерзшей планетой, вращающейся в пустоте. Быть может. Однако конец человечества никогда не станет столь же безнадежным, как конец его дома, потому что человек – это больше чем просто плоть.

Глава 7 Беседа с самым известным факиром Египта

Тахра Бей курил одну из своих бесчисленных, обладающих тонким ароматом египетских сигарет, раскрывая мне как-то днем теории и принципы, лежащие в основе его замечательных демонстраций. Мы сидели в роскошной квартире в том растущем районе, который Каир унаследовал от Европы. Он пообещал рассказать мне многое, и я с волнением предвкушал его будущие откровения. Я действительно получил некоторые разъясняющие ответы на свои вопросы.

Всегда интересно и иногда полезно узнать о необычных и удивительных секретах мастерства от тех, кто демонстрирует его, а не от ученых, которые могут о нем лишь теоретизировать.

– Нам следует начать с осознания, что все мы обладаем большими возможностями, – начал Тахра Бей. – Пока мы этого не сделаем, останемся связанными по рукам и ногам ненужными ограничениями, мешающими нам исследовать свои чудесные духовные и физические силы. Люди, сталкивающиеся с феноменами, которые я могу показать, считают их или чем-то вроде фокусов, или же чем-то сверхъестественным. И то и другое неправильно. Они явно не понимают, что эти вещи вполне научны и полностью подчиняются законам самой Природы. Я действительно использую законы психики, которые малопонятны, однако они остаются законами. Все, что я делаю, не является случайным или сверхъестественным и не нарушает этих законов. Что касается тех, кто воображает, будто я подобен выступающему на сцене иллюзионисту или фокуснику, то я могу лишь пожалеть, что они узколобы и не в состоянии представить себе способности человека, выходящие за рамки выпавшего на их долю ограниченного опыта.

Я записал последнее предложение стенографическими знаками и взглянул на факира, уловив то задумчивое выражение, которое иногда мелькало в его загадочных глазах, когда он упоминал о своих критиках. Чувствовалось, что у Тахры Бея больше друзей, чем врагов, и что он чаще встречает у людей понимание, чем непонимание.

– К примеру, они считают, что когда я вгоняю себе в щеки шляпные булавки или шпильки, то либо показываю ловкий трюк, либо принял наркотическое средство, либо, если отбросить обе эти версии, напрягаю волю, чтобы сопротивляться боли. Но если бы это было правдой, то почему же после