— Предлагаю не забывать об опасности со стороны каганата, — ответил наш Алладин.

— Аршак прав, — задумчиво протянул я, — изначально мы хотели с печенегами особо не конфликтовать, а лучше стать с ними союзниками. Поэтому, мы оставим тут тысячу наших всадников под присмотром надежного человека. Куляба, доверь это проверенному воину. Его доля от трофеев с Царьграда останется за ним.

Куляба кивнул.

— Тысяча всадников не решит проблемы, — обронил Ходот.

— Они нужны только для того, чтобы вовремя предупредить ближайшие кочевья и передать весть нам в Царьград и в Киев, — ответил я, — и оставим тут один самый быстрый и пустой драккар, который пришлет весть о возможном вторжении со стороны хазар. Судно за две недели, при попутном ветре, сможет донести весть о вторжении хазар. Нам понадобится около месяца, чтобы спешно дойти из Царьграда к Киеву.

— Даже если каганат сейчас узнает о потере власти над печенегами, — продолжил свою мысль тесть, — хазарам нужно не меньше месяца для сбора войска и не многим меньше времени для того, чтобы благополучно подойти с Итиля к Киеву.

— Да, — кивнул я, — поэтому мы в любом случае успеем добраться до Киева.

— А почему к Киеву? — спросил Гор.

— Когда ты построишь Фоварос, — объяснил я кочевнику, — он станет главным южным городом царства, а пока — Киев.

Оставалась еще угроза со стороны Крыма, но там хватало своих проблем. Каганат и Византия имели на полуострове свои приморские города с приличными по местным меркам гарнизонами. Но особой тревоги они не вызывают, так как не имеют достаточной силы для безнаказанного передвижения через территорию угров. Поэтому Крым был угрозой только как сопутствующая сила, помогающая вторжению со стороны Дона.

— Кстати, с хазарами мы все равно будем разбираться, — заметил я, — сразу после Царьграда.

Совет зашумел. Изначально это не планировалось, хотя и были намеки о такой возможности в случае удачного похода на столицу Византии. Но после беседы с Карнатом, жрецом Карны, я все больше начинаю убеждаться в том, что устранение этих трех центров силы необходимо, в первую очередь, мне. С византийским патриархом я разберусь на месте, так как пока не имею представления о том что это такое. Радомысл меня не смог просветить о нем, когда я его спросил. Дядя сообщил только общие фразы, характеризующие должность православного религиозного руководителя, которые я мог и сам сформулировать. С римским понтификом будем общаться в следующем году. Нужно пока закончить текущую военную компанию. А с хазар я могу и сейчас, как минимум, пощипать и обозначить свой интерес в качестве небольшого устрашения, которое на какое-то время не даст буйным хазарским головам планировать агрессивные выпады в адрес моего царства.

Если мои догадки верны, то Буривой был прав касательно текущей геополитики. Хазары и византийцы давно ведут мирное сосуществование. Появление на северо-западе от их непосредственных границ нового крупного формирования в лице царства Гардарики, вносит сумятицу в их налаженных торговых связях с северной частью Европы. Торговый путь «из варяг в греки» — это очень лакомый кусок, который можно было контролировать через вассального Мезислава и полуподкупленного кем-то Гунульфа. Кстати, я так и не понял, на чей стороне играл Гунульф. Он ведь мог быть и самостоятельной политической единицей, а мог и прислуживать кому-то. Вот только кому? Константинополю или Итилю? А может быть тут Рим замешан? Исключать не стоит ни один из вариантов.

В любом случае у Гардарики есть три относительно явных противника. С хазарами все понятно — с ними я не поделил территории и соседей-данников. С Византией не все понятно. Вроде я с ними не пересекался интересами, по крайней мере, официально. Еще больше вопросов с Римом — чем им-то я помешал, не понятно. В конце концов, я ведь мог дать всем заинтересованным сторонам гарантии беспрепятственного прохода торгового пути «из варяг в греки» за символическую мзду. Но, видимо, они решили идти путем принципа «разделяй и властвуй». Что же, преподнесем им сюрприз и нанесем визиты вежливости.

Новость о последующем после Царьграда, походе на хазар, понравилась всем. На этой замечательной ноте военный совет был закончен. Командиры покинули мой шатер. Я вышел вслед за ними и встал рядом с Агой.

Жуткая боль в районе солнечного сплетения выбила дух из меня. Краем сознания я заметил торчащее древко стрелы в своей груди.

Что, опять? Да сколько же можно меня убивать, сволочи, косорукие?

Глава 10

Территория племени угров на берегу Днепра, весна 827 г.

Очнулся я уже в шатре. Лагерь кипел. Шум снаружи был такой, словно меня убили. Я осмотрел себя и вздохнул с облегчением. А Добрыня молодец, все же. Кольчуга, которую он мне подарил, спасла меня от смерти. Наливающаяся цветом огромная ало-фиолетовая гематома в центре груди чуть припухла. Приглядевшись, я заметил, что синяк получился красивый, повторяющий узоры кольчуги.

Надо будет дать по шее тем, кто покушался на меня. Неужели до них не дошло еще, что меня не убить просто так. Сколько уже у меня было ранений — все пережил. В голову надо целиться. Хотя, ладно, обещаю даже, что помилую того недоросля, который попал мне в грудь, а не в глаз.

В шатер вбежал Эдик. За его спиной маячил Ага. Снаружи доносился гул голосов.

— Жив, — успокаивая дыхание, произнес Метик.

Он подошел ко мне, цокая и приговаривая о моей незавидной участи попаданца. Ага поднял вверх большой палец, показывая свой щербатый оскал. Переживает великан за своего подопечного.

— И как тебя угораздило? — промычал Эдик, расстегивая мою рубаху и разглядывая огромный синяк.

Лекарь помог снять рубаху с кольчугой. Кафтан мне предварительно сняли ранее. Оказывается, Эса и Ага втащили меня внутрь шатра. Стрела не смогла пробить кольчугу, но застряла в кольцах кольчужной рубашки. Небольшая царапина — это все, что чего смог добиться незадачливый убийца. Убедившись в том, что я жив, Эстрид кинулась на поиски злоумышленника. Судя по шуму вне шатра, она навела нешуточный шорох.

— А я при чем? — хмыкнул я, — Это все поиски злых сил.

— Угу, а ты не при делах, да? — улыбнулся Эдик.

Лекарь потрогал вспухший синячище и полез в свою наплечную сумку. Он достал кожаный бутыль с явным запахом спирта и какой-то горшочек. Второй сосуд вонял ужасно. Нет, не