помедлил, повернулся и распорядился: – Климов, вызывай сюда вторую бригаду и «Скорую». Стас, у нас нет времени злиться и убеждать этого вандала. Давай срочно осмотрим каждый шкаф и уголок. Далеко спрятать женщину он никак не мог, вон даже кровь еще не убрал.

Они вдвоем принялись методично осматривать офисное помещение, где была куча шкафов, рулонов с тканью и ящиков для хранения товара.

Оперативная бригада прибыла быстро. Эксперты тут же принялись за поиск и сбор вещественных доказательств.

Жена хозяина похоронной конторы рыдала в коридоре. Фотограф громко ругался, требовал убрать арестанта, дать возможность спокойно зафиксировать место происшествия. Оперативники хлопали дверьми, выла сирена «Скорой помощи».

Вдруг в крайней комнате, том самом складе, через который господа полковники проникли в похоронное бюро, с грохотом распахнулась дверь, и в коридор вывалилась груда гробов. Крышки и пустые вместилища для покойников с жутким шумом разлетелись по коридору. Климов вскрикнул от испуга, фотограф взвизгнул, а Крячко на ум пришли слова молитвы.

У одного гроба съехала крышка. Оттуда поднялась голова с седыми волосами, вся в спекшейся крови. Эксперты, сотрудники, медики бросились подальше от этого жуткого существа. Из гроба поднималась женщина, хватаясь за борта.

Хриплый голос закаркал в гулком коридоре:

– Это что, гроб? Я померла, что ли? Куда попала-то, в ад или в рай?

Один только Крячко бросился к гробу.

– Тетя Оля, осторожно. Я вам помогу, вставайте аккуратно, у вас голова разбита. Сейчас врачи осмотрят вас, держитесь за меня.

Смотрительница кладбища растянула рот в беззубой улыбке.

– Стасик, и ты тут. Тоже помер, что ли? Ну да не бойся, вдвоем мы этих чертей сейчас раскидаем.

– Да живая вы. Просто без сознания были. – Крячко махнул рукой оробевшим медикам. – Чего стоите-то? Тащите чемодан сюда. Ей срочно помочь надо.

Женщина попыталась встать, но охнула и села обратно в гроб.

Докторша в синей униформе достала из чемоданчика перекись и бинт.

– Так, женщина. У вас сотрясение, скорее всего. Давайте я прямо здесь вам голову промою и осмотрю. Потом мы вас на носилках в машину доставим.

– Я пошла вечерком прибраться, – сказала тетя Оля. – Больше ничего не помню. Тут очнулась, в гробу. Ну, думаю, все, допилась, крякнула, и в рай меня не пустят. Стасик, ментяра! Я ведь решила, что ты тоже кирдыкнулся. А ты живой, да и я тоже. Башка только трещит.

Тут Володя Климов провел мимо них Сашу в наручниках, которого наконец-то смог вытащить из лужи.

Потустороннее существо, сидящее в гробу, ткнуло в него пальцем и заявило:

– Очкарик! Вот он! Что, допрыгался? Нечего было у меня на кладбище шнырять! Это мое хозяйство, я там королева! – Тетя Оля погрозила конкуренту кулаком, перемазанным свернувшейся кровью.

Докторша помогла ей выбраться из гроба и принялась реанимировать.

После окончания этой процедуры носилки не понадобились. Тетя Оля сама похромала в сторону машины «Скорой помощи».

– Стасик, ментяра ты этакий! Приезжай в гости на кладбище, отметить надо наше воскрешение! – напоследок прокричала она.

– Хорошо, тетя Оля, – радостно откликнулся Крячко.

История воскрешения его рассмешила. Стас снова пребывал в своем обычном шутливом настроении, хотя впереди его ждала еще целая ночь работы. Надо найти и изъять для работы следователя все документы фирмы «Элегия», снова обыскать все помещения этой конторы, обнаружить вещественные доказательства мошенничества Александра.

А самое важное состояло в том, что сыщикам нужно было выяснить, куда исчезла Дарья Хворостова.

Лев Иванович снова попытался разговорить Сашу.

– Меня твои дела с надгробиями не волнуют, даже попытка убийства женщины и ее сына не так важна сейчас, – заявил он. – Я не записываю этот разговор и общаюсь с тобой без свидетелей. У тебя есть последний шанс начать сотрудничать со следствием. – Сыщик достал телефон, показал арестанту фотографию Дарьи и спросил: – Ты знаешь, где находится сейчас эта девушка?

Александр близоруко прищурился и протянул:

– Ага, сиротка. Пару дней назад я беседовал с ней. Она у нас в кредит два надгробия для родственниц оформила, оградки и скамейку еще.

– Александр, Саша… как тебя назвать еще, чтобы ты понял, что мы не шутки шутим? На тебе уже три преступления висят. Первое – мошенничество, второе – вандализм, третье – нанесение тяжких телесных повреждений и похищение человека. А если девочка не найдется, то и четвертое появится. Ты сядешь надолго, выйдешь из тюрьмы седым разваливающимся стариком, и твоя жена больше не будет так переживать за тебя. Поэтому предлагаю тебе добровольно признаться в том, куда ты дел Дарью, а я этот эпизод забуду навсегда.

Мужчина набычился и заявил:

– Да не знаю я, где эта ваша Даша, Маша или как ее там. Ну да, развел я девчонку, на кладбище познакомился, рассказал историйку, что у бабушки моей тоже какие-то гады памятник разломали. Помог ей обломки к забору стаскать, кофе купил, она и растаяла. Сразу согласилась ехать и оформлять, хоть и денег нет. У нас для таких клиентов кредит, рассрочка, любые условия, лишь бы купили. С тех пор я ее не видел. Некогда мне за девками бегать, я на кладбище целый день торчу, чтобы клиентов успеть перехватить, пока им старуха лапши не навешала и визитки конкурентов не впихнула. Нашлась тоже монополистка. Я так-то для семьи, для жены старался. Если бы не эта алкашка наглая, то уже через три месяца кредит закрыл бы и стал бы нормально работать, без всяких фокусов.

– Хорошо, днем ты на кладбище, а две последние ночи где был?

Собеседник нахмурился еще сильнее:

– Все, без адвоката разговаривать больше не буду.

Больше часа Гуров пытался разговорить мужчину, но он упорно молчал.

Лев Иванович в мокрых брюках замерз от ночной прохлады. От усталости его уже потряхивал озноб.

Тут в комнату, где происходил допрос, заглянула жена владельца похоронного бюро. Она робко поманила Гурова в коридор. Он вышел и вопросительно взглянул на нее. Женщина куталась в куртку поверх халата, ее глаза были воспалены от слез.

– Можно, Саша чай попьет, согреется? – спросила она. – Я в термос налила ему и вам. Возьмете?

– Давайте, – сказал Лев Иванович, понимая, что она вызвала его сюда вовсе не из-за чая. – Как вас зовут?

– Тоже Саша, – ответила женщина. – Помогите донести из кухни, там чашки, и еще печенье я положила, чтобы немного перекусить. Можно? – Оказавшись на тесной кухоньке с низким окном, она зашептала, то и дело косясь на дверь: – Вы только Саше не говорите! Я подслушала вас. Вы думаете, что он девушку эту, Хворостову, тоже украл. Нет, мой муж совсем не такой!

Лев Иванович только хмыкнул. Сколько раз