– Ты же знаешь, что Сирен сделает все необходимое, – произнес Террек, не отвечая ни на что конкретно. – Может, последний суд и состоялся много лет назад, но даю тебе слово, мы, судьи, не забыли, как править этим миром.

Хоть слова Террека и не смогли охладить ярость Итрис, из-за которой она все еще покусывала щеку изнутри, казалось, она понимала свое положение и знала, что сегодня от нас больше ничего не добьется. Или, точнее, от Террека. Вне всяких сомнений, было очевидно: поймай она меня одну, допрос бы только начался.

– Я за тобой слежу, девчонка, – прошипела она. – И не позволю этому двору рухнуть из-за какой-то полукровки. Что-то происходит, и я выясню, что именно, пока не стало слишком поздно.

– И что она хотела этим сказать? – спросила я, как только шаги уходившей прочь Итрис стихли и она не могла нас подслушать.

– Не забивай себе голову, – ответил Террек, похлопав меня по руке, пытаясь успокоить. – Итрис всегда была вспыльчивой. Она отказывается меняться, а во дворе, где буквально ничего не меняется, это что-то да значит.

Его прикосновения не успокаивали мое сердце.

Я знала, что Итрис с самого начала точила на меня зуб, но за этим скрывался труднообъяснимый мотив. По крайней мере, присущее своенравие позволило ей подчиниться желанию короля принять меня ко двору, но я сомневалась, что она дальше будет притворяться послушной собачкой.

Обстоятельства диктовали ей такое поведение, я не смела винить Итрис. Она права. Мое появление здесь все разрушило. От беспечного покоя остались отголоски умиротворения, и только силы свыше могли подсчитать, сколько веков первозданная тишина пронизывала Элизию. Этот покой был дарован звездным фейри тяжелой ценой, сотнями или тысячами павших сородичей. И от мысли о том, что я положила ему конец, сердце мое сжалось.

Кто бы мог подумать, что мое сердце будет сжиматься при мысли о судьбе мира фейри?

Мы с Терреком возобновили путешествие по коридорам, пусть и чуть быстрее в этот раз. Не я одна постоянно оглядывалась, чтобы убедиться, что к нам не подойдет кто-то придирчивее и клыкастее Итрис, если подобные персоны еще расхаживали по замку. Мне было интересно, кого высматривает Террек, потому что мне нужно было найти кое-кого конкретного. Он искал фейри. Я – демона.

Столкновение с Итрис не только вывело меня из равновесия, но и послужило иной цели. Я знала, что двор пока не понимает, как принцы попали сюда из Аварата.

Я могла им рассказать (или даже должна), но почему-то сомневалась в этом намерении.

Уэйлан уже приходил ко мне, но тогда все произошло в тайне. Я сомневалась, что смогу завести разговор о том, как принцы сюда попали, не сознавшись в этой маленькой детали, а мне даже думать не хотелось, что на это скажет Итрис.

Несмотря на нашу общую озабоченность, у нас получилось добраться до комнаты в башне, не встретив на своем пути ни одной тени: ни фейри, ни кого бы то ни было еще.

Мы даже не попытались скрыть друг от друга общий вздох облегчения.

– Я хотела спросить: когда в разговоре с Итрис ты упомянул судей, что ты имел в виду?

Не в первый раз приходилось слышать об этом титуле. Эйр упоминала его однажды, но тогда меня больше занимало то, за что ее приговорили, нежели кто вынес приговор.

– О, тебе никто не рассказал? В этом мире мы не просто короли. Мы судьи всех фейри. Когда-то были ими. Уже слишком давно мы не открывали заседаний.

Я стиснула зубы.

– До сегодняшнего дня мне вообще мало что рассказывали, – призналась я. – Сирен должен был как раз начать, когда мы заключили сделку, но принцы нас прервали.

– Сделку? Как интересно. – Уже не единожды меня настораживала искорка в глазах Террека. Я знала, что он умирает от желания узнать мельчайшие подробности этой новой сделки, но он снова меня удивил, когда не потребовал все ему рассказать, а запустил руку в один из глубоких карманов своей мантии и вытащил кое-что для меня.

Это была карта.

– Я всю неделю пытался ее тебе передать, – произнес он, – но каждый раз, когда я приходил к твоей комнате, тебя там либо не было, либо там торчал Элдер, которому подозрительно требовалась помощь с разными волшебными мелочами. Никогда бы не подумал, что мальчика интересует прорицание, и после проведенной с ним недели я искренне надеюсь, что он утратил к этой магии всякий интерес. Он совершенно для этого не создан, но мне духу не хватает ему об этом сообщить.

На секунду он замолк, сдавленно завершив свою речь, а затем внезапно сказал:

– О нет, я что-то не то сказал?

До этого момента я даже не подозревала, что в уголках глаз у меня собрались слезы.

Я моргнула, смахнула их рукой.

– Нет-нет, я просто устала, – пришлось соврать, признав, как много для меня значил этот подарок. Террек выглядел слегка растерянным, но он не стал допытываться, а просто передал мне кипу скрученных свитков. Сперва прочесть их оказалось нелегко, но затем я поняла, что карта не просто нарисована на пергаменте, она зачарована. Проходы, которые, казалось, движутся перед моими глазами, действительно двигались, а надписи перемещались, когда двери и лестничные пролеты менялись местами, каждую минуту ведя в новые комнаты и коридоры.

Удивительно, как я вообще нашла башню Сирена без нее. Потеряться в этом дворце было легче, чем можно себе представить, а еще легче оказывалось не найти дорогу назад.

Я с такой благодарностью посмотрела на Террека, что он неуклюже поерзал на месте.

– Как бы мне ни хотелось еще с тобой поболтать – а, поверь, мне бы очень хотелось, – я лучше пойду. Может, Итрис и задира, но в чем-то она права. Сирен может прислушаться ко мне в том, в чем не прислушался к Итрис.

От его слов внутри меня снова что-то слегка сжалось, мне было сложно смотреть на этого фейри без доли сочувствия.

Я почему-то сомневалась, что Сирен с радостью прислушается к нему, если уж отказал сестре, но из-за того, как Террек постоял, успокаивая нервы, у меня появилось такое чувство, что Провидец и так это знает. С его стороны это и правда было храбро. Я бы уже давно сдалась.

Он был наиболее хорошим примером фейри, какой я смела надеяться когда-нибудь стать.

Глава семнадцатая

Делфина

Эйр