Алмамбет произнес заклинание, и сразу расцвели деревья, реки шумно освободились от ледяных оков, камень, упавший к ногам Азиз-хана, вспорхнул легкой птицей и улетел в открытое окно. Люди, все еще не понимая, что случилось, вернулись во дворец, а хан Азиз, с трудом придя в себя, сказал:

— Бери, Алмамбет, поводья власти в свои руки, избавь меня от забот, но, во имя Будды, прошу тебя: спрячь подальше этот проклятый камень!

Алмамбет упал к ногам Азиз-хана, и тот успокоился, повеселел, поднял сына и ласково молвил:

— Пойдемте, хан Алмамбет, в чинаровый сад.

Отец и сын вступили в сад, прошли мимо материнской чинары, выросшей над обрывом, спустились к реке, перебрались через нее по яшмовому[5] мосту и увидели железные ворота, охраняемые стражей. За воротами оказались двери из нефрита[6], усыпанные жемчугами. Двери раскрылись, и взорам предстал другой сад, еще более прекрасный. Посреди сада соединили прохладные листья восемь чинар, образовав шатер, а внизу, между стволами, ослепительно сияли кусочки золота, и Алмамбет решил, что это солнце, просеянное сквозь решето листвы. Но когда Алмамбет вступил в этот древесный шатер, он понял, что сияло не солнце, а настоящее золото: на златотканом ковре стоял золотой престол. Таинственные узоры, подобные буквенной вязи, покрывали престол: реки, леса, горные вершины были начертаны на его спинке, павлиньи хвосты переливались всеми цветами на его подлокотниках, яхонты[7], выложенные в виде плодов, горели на сиденье.

— Садись на престол своих отцов, мой Алмамбет, — сказал Азиз-хан, и голос его был подобен волне, разбившейся о скалу. — Садись, а мне пора на покой.

И вот шестилетний Алмамбет стал ханом одной из сорока держав Китая. Прежде всего повелел он собрать всех пленных и снять с них одежду рабов. Затем повелел он разделить ханское поле на столько частей, сколько жителей было в ханстве. Затем повелел он раскрыть лицо земли и щедро посеять семена. Затем повелел он всю воду из ханских водоемов отвести на засеянные поля, прорыв для этого каналы. И когда семена взошли обильно и хлеба родилось так много, что люди уставали на молотьбе, тогда народ благословил имя Алмамбета:

— Под крылом Алмамбета каждый будничный день превратился в праздник!

Алмамбет утвердил в стране законы строгие, но справедливые. И люди радовались, ибо самые строгие законы лучше беззакония. Главным блюстителем законов и управителем своих земель Алмамбет назначил Маджика. Киргиз-табунщик был умен и деятелен. Он, оказывается, знал дело земли, и земля неустанно рождала хлеб.

Однажды Маджик пришел к Алмамбету и сказал:

— Позволь мне опять сделаться табунщиком. У меня не хватает ума, чтоб управлять землями целого ханства и блюсти законы.

Просьба Маджика удивила Алмамбета. Он заставил управителя излить горечь своего сердца, и вот что поведал ему Маджик:

— Пришли ко мне два владельца земли: один из племени солонов, другой из племени шибе. Солон говорит мне: «Этот шибе завладел садом, который принадлежит мне. Прочти, господин управитель земель, эту бумагу, и ты увидишь, что я прав». А шибе говорит: «Проклятый солон лжет: сад принадлежит мне. Вот в этой бумаге написана правда!» И оба суют мне свои бумаги, а я гляжу на буквы и ничего не могу им сказать: нельзя же мне им признаться, что я не разумею китайской грамоты!

— Покажи мне эти бумаги, — сказал Алмамбет.

Маджик развернул два свитка, по которым сверху вниз пятью рядами сбегали буквы. И на одной и на другой бумаге Алмамбет узнавал одинаковые изображения деревьев, оград, холмов, плодов. Долго всматривался он в бумаги и наконец сказал:

— В этих бумагах нет никакой нужды. Рассуди спорящих по разуму своего сердца.

Маджик повеселел и поспешил к солону и шибе, ожидавшим решения, а Алмамбет, тяжело вздохнув, направился к покоям своего отца.

То был день, когда Азиз-хан вернулся после счастливой охоты. Довольный и улыбающийся, сидел он на шкурах кабанов и лисиц. Алмамбет вошел к нему и сказал:

— Я в обиде на вас, хан-отец. Вы отдали меня в школу Главного Чародея, а не позаботились о том, чтобы обучить меня грамоте.

Азиз-хан, которого первые слова Алмамбета смутили, засмеялся, узнав о его желании обучиться грамоте.

— Сейчас я напишу письмо Эсену, и он пришлет учителя. Ты прав, сын мой: хан должен понимать знаки.

Азиз-хан приказал подать себе волосяную кисть, бутылочку черной туши и лист гладкой бумаги и, взяв кисть и намочив ее острие, написал Эсену в Железную Столицу такое письмо:

«Сын Неба, повелитель китайцев, манджу, тыргаутов, шангоев, солонов, шибе, повелитель сорока держав! Мой, ничтожного Азиз-хана, ничтожный сын Алмамбет достиг возраста, когда овладевают знаками письма. Пришлите же мне, о хан ханов, учителя, и пусть это будет не кто иной, как Хозяин Знаков, ибо мой сын, владеющий волшебным камнем, заслуживает такого учителя. Пусть время, которое проведет Хозяин Знаков у меня, будет не больше года, ибо, как всем известно, о Сын Неба, мой Алмамбет умом быстрее многих».

Видимо, волшебный камень джай придавал большую силу Алмамбету. Не прошло и месяца, как прибыл в Таш-Копре в Двухколесной повозке, запряженной людьми, старый дворцовый учитель, по имени Хозяин Знаков, посланный ханом ханов Эсеном.

Алмамбет приступил к ученью и в короткое время узнал восемьдесят восемь тысяч знаков и пятьсот пятьдесят ключей к их разгадке. Наступил час, когда удивленный учитель сказал:

— Теперь ученик знает почти столько, сколько знаю я, Хозяин Знаков. А если он сумеет прочесть предсказание, начертанное в «Книге Смен», то его знание сравняется с моим!

Услышав эти слова, Азиз-хан обрадовался и возгордился, а Алмамбет спросил:

— Привез ли ты, Хозяин Знаков, эту «Книгу Смен»? Я прочту ее.

Хозяин Знаков отвечал:

— «Книга Смен» в золотом переплете с алмазными застежками спрятана в тайном книгохранилище Сына Неба. Но предсказание, переписанное семикратно, роздано семи мудрецам Китая, чтобы они его разгадали, и одна из этих семи рукописей находится у меня. Вот она.

— Трудная загадка, почтенный мудрец, давно разгадана! — расхохотался Азиз. — Ее знают все сорок ханов Китая. В предсказании говорится, что какой-то киргиз Манас будет шесть месяцев владеть Железной Столицей.

— Эти слова — лишь начало предсказания, — сказал Хозяин Знаков. — Прочти его, Алмамбет, если сумеешь.

Алмамбет развернул свиток и стал читать. Вещие слова звонко падали с его губ:

— «Родится среди киргизов великий богатырь Манас. Превзойдет он всех живущих на земле силой, мудростью и величием души. Освободит он свой народ от власти ханов из дома Чингиза и соберет киргизов под своим крылом. Назовут его киргизы Великодушным. Войдет он во главе