тридцати ярдах. Майкл придержал бег, чтобы не обогнать ее. Из-за деревьев Майкл и Габи наблюдали, как две машины разведки проскочили мимо, еще на порядочном расстоянии от убегающего танка. Танк уведет их вдаль, по крайней мере на несколько миль.

— Ну что ж, добро пожаловать во Францию, — сказала Габи. — Ты веришь в большие начинания?

— В любые начинания, из которых я выбираюсь целым.

— Пока рано радоваться. Нам еще далековато топать. — Она закинула автомат за плечо. — Надеюсь, у тебя хорошее сердце. Я быстро хожу.

— Постараюсь не отставать, — ответил он.

Она повернулась, весь ее вид выражал деловитую целеустремленность; она уверенно шла вперед сквозь молодую поросль леса. Майкл следовал за ней метрах в четырех, прислушиваясь, нет ли погони. Погони не было. По-видимому, со смертью Гарцера операция захлебнулась, и солдаты не стали прочесывать лес. Он подумал о громиле в начищенных до блеска сапогах. Убить старика просто. Интересно, как бы выглядел Сапог в схватке с сильным противником?

Ну что ж, жизнь полна иных возможностей. Майкл следовал за француженкой, и лес их укрывал.

Глава 13

За час быстрой ходьбы в юго-западном направлении они пересекли несколько дорог и полей. Автомат Габи был постоянно в боевой готовности, а Майкл держал ухо востро в ожидании враждебных звуков. Наконец она сказала:

— Мы подождем здесь…

Они дошли до опушки леса; впереди виднелся одинокий сельский дом, вернее его руины, с провалившейся крышей. Может быть, он был разрушен случайной бомбой союзников, или при артиллерийском обстреле, или же при налете эсэсовцев на партизан. Даже земля вокруг дома обуглена; от сада осталось несколько обгоревших стволов.

— Ты уверена, что мы на месте? — спросил Майкл. Ее холодный взгляд показал бессмысленность его вопроса.

— Мы пришли раньше времени, — сказала она, присаживаясь с автоматом на коленях. — Нам нужно подождать, — она посмотрела на часы, — двенадцать минут.

Майкл присел рядом с ней, ее чутье приятно его удивило. Как она находила дорогу? Наверное, по звездам или же просто знала ее наизусть! Однако, хотя он понял, что они на месте, в пределах видимости не было ничего, кроме разрушенного деревенского дома.

— У тебя, видно, немалый опыт обращения с танками, — сказал он.

— Да нет, пожалуй. У меня был немец любовник, командир танка. Я всему научилась от этого человека.

Майкл поднял брови.

— Всему?

Она быстро взглянула на него и отвернулась; ее глаза сверкали, как светящиеся стрелки часов, и смотрели в одну точку.

— Я должна была выполнить свой долг перед страной, — сказала девушка с трудом. Она ощущала, что Майкл смотрит на нее. — И это все.

Он кивнул. Она назвала любовника «этот человек». Без эмоций, не уточняя имени. Эта война была простой, как перерезанное горло.

— Я очень сожалею о том, что случилось в деревне…

— Забудь об этом, — прервала она. — Ты не виноват.

— Я видел, как умирал старик, — продолжил Майкл.

Он видел много смертей. Но холодная точность ударов Сапога потрясла его. Кто же убил старика? Как его имя? Гарцер звал его Сапог.

— Сапог был телохранителем Гарцера. Эсэсовский убийца. Теперь, со смертью Гарцера, они, наверное, приставят Сапога к кому-нибудь другому, возможно, отправят на Восточный фронт. — Габи замолчала, глядя на блики луны на стволе автомата. — Этот старик, Жервез, — мой дядя. Моя мать, отец и двое братьев были убиты нацистами в тысяча девятьсот сороковом году.

Она просто перечисляла факты — без всяких эмоций. Чувства, подумал Майкл, сгорели в этой девушке, как деревья в саду.

— Если бы я знал, — сказал Майкл, — я бы…

— Никаких «бы»! — твердо заявила она. — Ты сделал то, что сделал, а иначе твоя миссия сорвалась бы, а ты превратился в мертвеца. Моя деревня все равно сгорела бы дотла и всех жителей казнили. Мой дядя знал, на что идет. Это он привел меня в подполье. — Ее взгляд скрестился с взглядом Майкла. — Твоя миссия — самое главное дело. Одна жизнь, десять жизней, целая деревня — это все не важно. У нас великая цель.

Она отвернулась от его светящегося, проникающего взгляда. То, что она говорила, возможно, делало смерть менее бессмысленной, думал Майкл. Но в глубине своей искалеченной души она, наверное, сомневалась в этом.

— Пора, — сказала Габи, посмотрев на часы.

Они пересекли открытое место. Габи — с автоматом на изготовку; Майкл, обнюхивая воздух, чуял сено, жженую траву, тонкий виноградно-яблочный аромат волос Габи, но ниоткуда не ощущался запах человеческого пота, который мог бы означать засаду. Когда Майкл, следуя за Габи, вошел в руины сельского дома, он почувствовал странный маслянистый запах. Масло на металле? Она вела его сквозь путаницу потрескавшихся досок и камней к куче золы. Он снова почувствовал маслянистый запах около этой кучи. Габи нагнулась и запустила руку в золу. Майкл услышал, как заскрипели петли двери. Нет, это была не зола, а хорошо замаскированная резина. Пальцы Габи нащупали маховик, который она повернула на несколько оборотов вправо. Затем Майкл услышал под полом дома звук отодвигаемых засовов. Габи встала. Бесшумно поднялся люк в полу; вниз вели ступени деревянной лестницы.

— Входите, — сказал темноволосый худой молодой француз и предложил Майклу сойти по лестнице в подпол.

Майкл последовал его приглашению, за ним на лестницу ступила Габи. Еще один мужчина, постарше, с седой бородой, ждал их внизу, при входе в коридор, держа фонарь. Первый француз закрыл люк