пару лет старше. Как ты его растила?

Слоун смотрит на меня и пожимает плечами.

– Делала то, что требовалось, Картер. Больше некому было.

Такие, как она, мне еще не встречались. Я целую Слоун. Мне хочется наслаждаться каждой минутой с ней наедине и вместе с тем подарить как можно больше тепла, в котором другие отказывают. Думал, мне хватит секунды-другой, однако со времени нашего первого поцелуя вдвоем остаться не удавалось, и поэтому, стоит нашим губам встретиться, как остальной мир словно исчезает.

Позади нас кто-то деликатно покашливает. Оказалось, мы стоим у двери одной из палат и мешаем войти туда медсестре. Слоун со смехом просит прощения, и мы убегаем прочь, к палате Стивена.

Слоун стучится и входит, я – следом. Обстановка поражает: я-то ожидал увидеть нечто вроде дома для престарелых или больничной палаты, а здесь прямо мини-апартаменты. Спальная зона, гостиная, кухонный уголок. Нет только плиты и микроволновки. Значит, еду себе Стивен не готовит.

Слоун проходит в гостиную и здоровается с братишкой. Я, чтобы им не мешать, остаюсь у порога.

Стивен сидит на диване и смотрит телевизор. Стоит ему обернуться, и я моментально замечаю сходство со Слоун: те же волосы, те же глаза.

Однако на лице Стивена нет ни одной эмоции. Он равнодушно возвращается к просмотру «ящика». Мне становится жалко Слоун: единственный ее любимый человек даже не в состоянии проявить ответные чувства. Неудивительно, что она чувствует себя одинокой как никто.

– Стивен, я хочу тебя кое с кем познакомить, – говорит она, указывая в мою сторону. – Это мой друг Картер. Мы с ним вместе учимся.

Стивен бросает на меня быстрый взгляд и снова утыкается в телик.

Слоун похлопывает по дивану рядом с собой, приглашает присесть. Я подхожу и сажусь, наблюдаю, как они с братом общаются. Слоун достает из сумочки разные штуковины: маникюрные ножницы, бумагу, ручку, газировку. Одновременно она рассказывает Стивену, как доехала, делится впечатлениями о новом пациенте из соседней палаты.

– Лед нужен? – предлагает она потом.

Стивен ничем не выдает того, что хотел бы льда, однако Слоун указывает в сторону кухонного уголка.

– Картер, не насыплешь ему в стакан? И еще, достань синюю соломинку из верхнего ящика слева.

Кивнув, направляюсь в кухню за льдом. Слоун в это время берет ручку и начинает что-то писать на листке бумаги, потом отдает его Стивену. Тот сразу же читает, быстро берет ручку и пишет ответ.

Так он умеет читать и писать? Слоун не говорила.

Набрав льда, возвращаюсь и отдаю стакан Слоун. Она заканчивает фразу, протягивает лист бумаги Стивену и наливает газировки. Стоит опустить в стакан соломинку, как Стивен хватает его и принимается пить. Он возвращает сестре лист, а она передает его мне. Сперва читаю то, что написала Слоун:

Книги из желейных бобов становятся очень липкие, если носить пушистые перчатки.

Потом я читаю ответ Стивена. Почерк у него не такой разборчивый, как у сестры:

Корзины ящериц у меня на голове ломают для тебя хлопок напополам.

Я поднимаю взгляд на Слоун, и она мельком улыбается. На нашем первом совместном занятии она назвала это просто игрой, которой иногда забавляется. Видимо, имела в виду воскресные визиты к Стивену.

– Твой брат хорошо читает? – спрашиваю.

Слоун качает головой.

– Он не совсем понимает написанное. Я учила его, когда мы были детьми, но ему не под силу составить полноценное предложение. А это просто его любимая игра.

Перевожу взгляд на Стивена.

– Стивен, можно и мне что-нибудь написать? – Протягиваю руку, и он не глядя отдает мне ручку. Пишу:

Твоя сестра просто удивительная, тебе с ней очень повезло.

Затем отдаю лист бумаги Слоун, и она сперва сама читает написанное. Покраснев, пихает меня в плечо и только потом вручает бумагу с ручкой Стивену.

Так мы исписываем страниц десять: бессмысленными наборами слов, которые перемежаются комплиментами в адрес Слоун:

У твоей сестры красивые волосы. Мне особенно нравится, когда она их завивает.

А ты знал, что твоя сестра прибирается в доме за ленивыми свиньями? И никто ей за это спасибо не скажет. Спасибо, Слоун.

Безымянный пальчик твоей сестры сегодня так прекрасен без кольца.

Твоя сестра мне нравится. Очень-очень.

Где-то через час приходит медсестра; прервав нашу игру, она забирает Стивена на физиотерапию.

– Соцработник сегодня здесь? – спрашивает Слоун.

Сестра мотает головой.

– По воскресеньям ее не бывает. Когда мы со Стивеном закончим, я оставлю ей записку. Завтра она с вами свяжется.

Слоун говорит, что это было бы просто замечательно, и обнимает Стивена. Она прощается с братишкой, а я не знаю, куда себя деть: делать вид, будто у меня есть опыт общения с людьми вроде Стивена, не хочу, вдруг облажаюсь.

– Ему руку пожать можно? – спрашиваю у Слоун.

– Он не дает прикасаться к себе никому, кроме меня. – С этими словами она берет меня под локоть.

– Приятно было познакомиться, Стивен, – говорю ее брату.

Слоун подхватывает сумочку, мы уходим, а медсестра принимается готовить Стивена к сеансу терапии. У самой двери кто-то хлопает меня сзади по плечу. Это Стивен. Он стоит, опустив взгляд в пол и раскачиваясь с носка на пятку. Протягивает мне ручку и чистый лист бумаги. Я беру их, не зная, как объяснить, что мы уходим и что время игр закончилось.

Оборачиваюсь к Слоун, жду, что она подскажет, как быть, но она смотрит на меня очень странно. Стивен же возвращается в гостиную, а я снова опускаю взгляд на лист бумаги и ручку.

– Он ждет тебя в гости, – шепотом говорит Слоун и улыбается, удивленно покачивая головой. – Картер, ты первый, кого он приглашает. – Прикрыв рот ладонью, она издает странный звук, нечто среднее между смехом и всхлипом. – Ты ему нравишься.

Я смотрю на Стивена: он стоит спиной к нам, – а когда оборачиваюсь к Слоун, та приподнимается на цыпочках и целует меня. Потом выводит из палаты. Я складываю лист бумаги и вместе с ручкой убираю его в задний карман джинсов.

Сам не знаю, чего я ждал от этой поездки, но уж точно не этого.

Зато теперь я вдвойне рад, что поехал со Слоун.

Глава тридцать первая

Эйса

Месяц назад все было охренительно веселее.

Я провожу рукой по волосам, растираю мышцы шеи. Охота жрать. Смотрю на Кевина с Далтоном – те увлеченно трындят о чем-то с барменшей. И чего они в ней нашли? Такую только за зданием, в