— Ой, господа! Давайте обойдём это место вон тем тёмным переулком! — забеспокоилась Изольда. — Иначе нас схватят, и придётся плясать с ними до часу ночи, как минимум. Когда я в прошлый раз, по неосторожности, попалась этим любителям потанцевать, у меня весь следующий день ноги болели. А от звуков музыки я ещё две недели вздрагивала.

— Не любите танцы? — Алекс усмехнулся.

— Пожалуйста, говорите мне «ты», — девушка усмехнулась.

— Ага.

— Я люблю танцы, — маркиза снова покосилась на толпу и немного странно улыбнулась. — Но они же ещё и постараются напоить свою госпожу. А это обязательно приведёт к каким-нибудь не особо желательным последствиям. Местные вообще любят посудачить на мой счёт. Их хлебом не корми, дай только придумать что-то невообразимое. Я у них что-то вроде местного идола и самый любимый персонаж для всевозможных слухов, шуток и весёлых историй. Когда мне служанки эти истории пересказывают, я иногда сквозь землю готова провалиться, — девушка захихикала, чуть заметно покраснев и опустив взгляд. — Так что, сегодня не хочу давать лишний повод раздуть обо мне очередную сплетню.

— Понятно, — Дэвер с улыбкой качнул головой.

— Кроме того, я о вас беспокоюсь, — Изольда вздохнула. — После разгрома разбойников вы, наверное, очень устали и вам сейчас не до плясок. Это я целый день ничего не делала, и мне действительно не помешало бы размяться.

— Не хотела бы вместе с мамой перебраться в столицу, поближе к дворцу, блистательным балам и высшему свету? — спросил Алекс. — Изота, ты бывала на балах?

— Нет, — Изольда мотнула головой и поморщилась. — Для столицы нужны деньги, и много. А мы же с мамой нищие, как церковные мыши. Мне до сих пор стыдно, что я могла предложить только сотню золотых за победу над разбойниками. Что было бы, если б они разорили всю мою провинцию? Страшно представить. А потом бы они разделались и со мной, в итоге. Вряд ли я имела хоть какие-то шансы справиться с ними своими собственными силами.

«Наверное», — подумал Алекс про себя и поморщился, вспомнив предводителя бандитов и его загадочную подружку с золотистыми волосами.

— А столицу я не люблю, — продолжала девушка, улыбнувшись. — Я деревенская маркиза. Среди столичной знати я словно не в своей тарелке. Когда наш замок сожгли, и мы с мамой сбежали в Дрезванд, чтобы искать защиты у короля, я хорошо помню, как все смеялись над нами. Тогда казалось, что всё безнадёжно и нас просто сожрут. Я плакала ночи напролёт, думая, что закончу жизнь с ошейником на шее. Слава богу, небо сжалилась над нами. Мама как-то смогла добиться аудиенции у монарха и упросила его послать кого-нибудь в наши края, чтобы разобраться в ситуации и восстановить справедливость. Удивительно, что король согласился. Возможно, этому поспособствовала я, и правитель просто пожалел маму с ребёнком, — маркиза поёжилась. — Мы же сами мало верили в успех. Ведь в нашем роду остались только две женщины и ни одного мужчины наследника. По правилам нас обоих можно было сбросить со счетов. В принципе, наша близкая и дальняя родня так и собиралась сделать. Я хорошо это запомнила и никогда им этого не прощу. Потому, ни я, ни моя мама, больше ни разу в столице не были. Но из-за того что мы отстранились от всех, я теперь в девках засиделась, — Изольда вздохнула. Толпа танцующих сельчан, звуки музыки и смеха осталась позади. Переулок обогнул полукруглый выступ, облицованный диким камнем, и вышел к каналу. В спокойной, тёмной воде отражались огни домов, расположенных на другой стороне. Под изогнутой аркой старого, каменного моста начал скапливаться туман. Где-то там плеснулась рыба. Изольда подошла к деревянному заборчику, сжала руками перила и с наслаждением вдохнула влажного, прохладного воздуха.

— Моя провинция — это всё, что у меня есть, — сказала она задумчиво, глядя на тёмные пики гор, возвышающиеся далеко, над крышами домов. — Наследие моего отца и моего рода. Я должна сделать всё возможное, чтобы сохранить то, что они смогли мне оставить. Но я не представляю, что буду делать, когда завтра сюда заявятся войска империи, — Изольда жалобно оглянулась на Алекса и Линду. — У меня нет сил, чтобы защищать свою землю. На Дрезванд и короля нет никакой надежды. Моей стране сейчас не до меня. А тут никого нет кроме меня, мамы и пятнадцати деревенских мужиков, которых я освободила от других работ, чтобы поддерживать в Сен-Лаварен порядок и законность. Когда Рониси сюда придёт, я вынуждена буду отдать им свой флаг. И хорошо, если они примут его, а не повесят меня на воротах моего же имения, — девушка шмыгнула носом и, казалось, она сейчас расплачется. Только этого не произошло. Изольда опустила взгляд и покачала головой. — Но потом меня точно так же может казнить король Бенасии или его генералы, за то, что я без сопротивления покорилась врагу, — продолжила она тихо. — Господин Алекс, госпожа Линда, фея Мирабэль, пожалуйста, скажите, что бы вы сделали на моём месте? Как мне быть?

«Вот зачем Изольда пошла с нами», — догадался Алекс. — «Она решила поговорить где-нибудь наедине, без посторонних глаз и ушей своих служанок, которые, наверное, доложили бы об этом разговоре Силесте. Ну, или просто, девушка не хотела показывать своего страха и сомнений собственным подданным. Мы же просто авантюристы. Наступит новый день, и мы покинем это место. Наши дороги разойдутся, и мы можем никогда не увидеться вновь. Блин!», — Дэвер поморщился. — «Но что мне сказать ей? Всё слишком серьёзно. Отшутиться не получится».

— Тебе нужно брать мать и куда-нибудь сбежать отсюда, — внезапно сказала Мира, сложив руки на груди и нахмурив брови. — Только не в Дрезванд. Такой девушке, как ты, лучше быть в стороне от конфликта, не принимая ничью сторону. Ни империи, ни Бенасии. Пускай они сами разбираются между собой. Иначе ты, правда, можешь лишиться головы.

— Моя мама не переживёт тягот скитаний, — Изольда опустила взгляд и покачала головой. — Нам придётся оставаться здесь.

— Гранд-маркиза Силеста чем-то больна? — спросил Алекс.

— Да.