Пальцы Никиты врезаются в мои бёдра. Сжимают так крепко, что на них могут проступить синяки…

Андрей запускает руки в мои волосы, заставляя вскинуть подбородок.

— Плохая девочка, Олеся! — цедит он сквозь зубы с непонятной одержимостью. — Тебе нравится, когда мы делаем это втроём?

По выражению его напряжённого лица, я понимаю, что он уже на пределе.

Препод плотнее сдавливает мои пальцы на своём члене. Выжидательно смотрит на меня.

Сердце бешено бухает в груди. От животного желания лоно сводит спазмами.

Кажется, Никита чувствует моё пульсирующее желание, и резко двигает бёдрами вперёд.

— Ааах! — стону, даже не пытаясь скрыть своё удовольствие.

Лицо Андрея с дико горящими глазами так близко ко мне, что я вижу каждую морщинку на его чувственных губах.

— Развратный Оленёнок! — Андрей хрипит с такой страстью, будто он сошёл с ума.

Чувствую, как член Никиты снова погружается в меня, распирая чувствительные стеночки.

Я снова задыхаюсь и громко стону, и Андрей ловит мой рот. Его язык быстро и бескомпромиссно проникает в меня, заполняет собой. Всё ещё припухшие от страстных поцелуев губы смыкаются на его языке, слегка посасывают.

Он двигает моей рукой по своему стояку.

Мы втроём стонем одновременно.

Никита больше не медлит. Он резко выходит, а потом тут же вдалбливается обратно. Движения его члена внутри не такие томительно-нежные, как вчера у Андрея. Они резкие, рваные… Мне хочется скулить, чтобы попросить его быть помягче, но Андрей не выпускает мой рот.

Я полностью в их власти! Дрочу одному, пока другой бешено вколачивается в мою киску!

Крупный ствол двигается во мне на предельной скорости. Заполняет собой всё моё лоно, заставляя киску сладко ныть от боли, смешанной с возбуждением. Внутри всё горит. Стеночки плотно обхватывают его, натягиваясь всё крепче с каждым неумолимым движением его бёдер.

От этих диких толчков вода из джакузи выплёскивается на пол. Я громко стону в рот Андрея, ощущая подкатывающие волны мощных электрических импульсов.

Язык Препода во рту повторяет движения Плохиша во мне. Это просто невыносимо!

Тело резко скручивает, и я полностью теряю над ним контроль. Стону громко и сладко, содрогаясь от мощных спазмов! Никита двигается во мне ещё несколько раз, а потом снимает с себя и…

Они заставляют меня обхватить их ладонями, двигают по мощным агрегатам, и вскоре присоединяются ко мне в дикой агонии!

Когда всё заканчивается, мы с трудом переводим дыхание и молчим вместе какое-то время. А потом меня достают из джакузи и обматывают полотенцем.

От каждого прикосновения к коже, немного потрясывает.

— Ты просто умница, детка, — Никита целует меня в лоб.

— Вот теперь нам нужно перекусить, — усмехается Андрей.

Меня снова относят в дом и укладывают на диван.

Не знаю, почему им сейчас хочется поесть, но лично у меня слипаются глаза…

— Хочешь вздремнуть, детка? — Андрей спрашивает с удивительной нежностью.

Я сонно киваю. Кажется, в теле совсем не осталось силы…

— Спи, сладкая. А мы будем хранить твой сон, — Никита подмигивает мне, и я потягиваюсь будто довольная кошка. Поворачиваюсь на бок и блаженно прикрываю глаза.

Никогда в жизни моё тело ещё не ощущало такой волшебной лёгкости!

Глава 30

Олеся

— Кстати, — взволнованно облизываю губы, глядя сперва на Никиту, который гребёт вёслами, а потом на Андрея, который пока отдыхает. — Давно хотела спросить, как вы друг с другом познакомились?

Так странно, что я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос… Мы вместе уже два дня, но каким-то образом этим двум всё время удаётся избегать моих расспросов. Однако сейчас, когда мы втроём на лодке посреди озера, и им некуда деваться. В этот раз так просто не отвертятся!

Ник разминает плечи, и лодка замедляет ход, плавно покачивается на волнах, а потом качка и вовсе затихает. Солнце чертит по поверхности заходящими лучами, и всё вокруг приобретает особенную живописность. Именно на закате получаются лучшие фотографии, и… лучшие портреты. Тени ложатся таким образом, что предметы становятся более рельефными, а образы получаются очень глубокими.

Смотрю на своих таких красивых мужчин и впитываю их черты… Хочу запомнить этот уикенд именно таким — окаймлённым ярким алым заревом дикой и совершенно ненормальной страсти.

Андрей отвечает первым:

— Мы с Никитой знаем друг друга довольно давно.

— Вы… родственники? — хмурюсь.

Много раз задавалась подобным вопросом. И пришла к выводу, что они точно не братья. Внешне совсем не похожи!

— Мы друзья, — уклончиво отвечает Андрей.

— А откуда вы родом?

— В каком смысле? — усмехается Никита.

— Ну в вечер нашего знакомства вы сказали, что неместные, и вам негде переночевать, — напоминаю.

— У тебя, Оленёнок, отличная память, — Никита откладывает вёсла, складывая их по краям лодки. — Как думаешь, эти дни ты тоже запомнишь?

К щекам приливает краска… Как же можно такое забыть? Мы не спали всю ночь… Это было настоящее сумасшествие! Никогда ещё я не чувствовала себя настолько взвинченной… Когда это напряжение находило свой выход, мы засыпали… Неважно, что мы делали — смотрели фильм, ели, общались… между нами постоянно будто струна натягивалась. И вот теперь Никита спрашивает, запомню ли я эти выходные? Хм… наверное, чтобы их забыть, мне придётся удалить часть мозга!

Секс и сексуальное влечение теперь у меня навсегда будет прочно связано с ними… Не могу представить, чтобы я смогла испытывать к кому-то другому более сильные чувства!

— Запомню, — отвечаю, смущённо глядя на водную гладь. — А вы?

Перевожу взгляд на Андрея. Его лицо меняет выражение, становясь каким-то странным… За него снова отвечает Никита.

— А зачем запоминать? Ведь ты всегда будешь рядом, правда, малышка?

Он встаёт в лодке и пересаживается рядом со мной. Обнимает меня, прижимая к себе спиной. Ласково гладит по волосам… Я прикрываю глаза, чувствуя чудесное блаженство его близости. Откидываюсь на грудь Плохиша, и