У меня в мозгу начинает шарашить пульс. Перед глазами мелькают картинки… Передо мной на столешнице лежит обнажённая дочка судьи… Я выдавливаю на её упругие сиськи белые горки сливок, а потом слизываю их, дразня языком твёрдые сосочки…

Прикрываю глаза, с трудом справляясь с диким возбуждением.

Блядь, вчера нас конкретно повело! Ночью, когда взламывали сейф её отца, мы с Андреем решили, что это было ошибкой. Такой сладкой, и охуенно приятной ошибкой, что у меня до сих пор уши закладывает от воспоминаний о прошлой грязной ночи. Она была самой невинностью… Нежные губы утопали в слюне, когда скользили по моему стволу. Олеся лишалась девственности, а я будто чувствовал каждую её эмоцию! Каждый жалобный взгляд, каждое движение бёдер отдавались вспышками в пульсирующем члене! Я кончил прямо в её невинный рот, а она почти всё проглотила… А уж как она потом кончала… Нет, это было слишком незабываемо, чтобы навсегда остаться лишь воспоминанием. Хочу увидеть дрожь её чистого тела ещё раз… и, возможно, не один!

Вот только Андрей… Кажется, его невъебенно накрыло раскаянием. Всю ночь ныл о том, как сожалеет о содеянном. Чёрт, даже меня проняло, когда он начал достраивать картинку того, что случится дальше, когда мы дадим ход делу её отца! В голове теперь полный хаос… Странные и охуенно нелогичные мысли так и лезут, не давая покоя! Мне даже хочется… слегка отложить нашу месть. Не хочется лишаться Оленёнка так скоро… Мне нужно наслаждаться ею ещё и ещё! Успеть насытиться до того… как она нас возненавидит!

Олеся садится слева от меня. Андрей тоже опускается за стол…

Малышка молча наливает нам кофе, а потом раскладывает завтрак.

— Любишь готовить? — первым нарушаю молчание.

— Да, — Олеся смущённо опускает свои глаза цвета расплавленной карамели. — Люблю печь…

Она подносит ко рту покрытую взбитыми сливками вафлю и откусывает кусочек. Её губы пачкаются в белёсой сладости, и она быстро облизывает их, видимо, совершенно не подозревая, какое мучение доставляет моему налитому кровью члену, которому приходится томиться в штанах будто несправедливо осужденному узнику в темнице.

— Правда? — отпиваю горький напиток. — А я люблю жарить.

Смотрю на неё в упор, и замечаю, как щёчки девчонки розовеют от смущения. Вот негодница, она отлично понимает мои намёки! Ёрзает на стуле и складывает одну ногу на другую. Видимо, не одному мне между ног некомфортно!

— Спасибо, Олеся, отличный завтрак! — душнила-Аднрей вклинивается в наш разговор и тянется вперёд, накрывая её маленькую ладошку своей. Хм… а кто мне втирал о том, чтобы больше её не трогать, ммм? Двойные стандарты, чувак! Охуенно двойные!

Ну и ладно, я тоже могу немного нарушить договор. Сдвигаю стул немного правее и протягиваю вперёд ногу, незаметно касаясь её ноги под столом.

Олеся заметно вздрагивает, но взгляд на меня не поднимает. Однако и руку из-под руки моего дяди тоже не убирает. Вот чертовка!

Тянусь дальше и слегка расставляю её лодыжки ступнёй. Поднимаю её выше и выше… до тех пор, пока не касаюсь дрожащих коленей Оленёнка.

Она продолжает машинально жевать вафлю и смотрит в тарелку.

Между нами повисает напряжение. Воздух сгущается. Я будто вижу, как нас троих опутывают жёсткие нити желания…

— Нам, наверное, пора! — внезапно идиллию прерывает Андрей. Его взгляд становится стеклянным, и он убирает свою руку с её ладони.

— Серьёзно? — хмуро переспрашиваю. — Пора?

— Пора? — разочарованно вторит моему вопросу Олеся.

Её огромные карие глаза смотрят на каждого из нас с тоской. У меня неприятно сжимается сердце, но я давлю в себе эти странные чувства.

— Да, пора! — с нажимом повторяет Андрей, глядя на меня в упор. — Ты забыл, что у нас есть важное дело?

Я закатываю глаза. Вот, блядь, душнила!

— Дело есть у тебя, — усмехаюсь. — А у меня сегодня совершенно свободный день. Да и завтра тоже, — откидываюсь назад на спинку стула. — Так что ты, если хочешь, можешь ехать. А я, пожалуй, останусь тут.

Андрей смотрит на меня убийственным взглядом.

— Останешься, значит? — цедит он сквозь зубы, а потом переводит взгляд на ничего не подозревающую Олесю.

— Ага, — нагло усмехаюсь. — Я остаюсь. Погода отличная. Что мы там в Москве забыли?

— Да, оставайтесь… — тихо шепчет Олеся, и я не могу не заметить, как при этом наливаются вишней её сочные губки. Девочка явно хочет продолжения, так зачем же лишать малышку удовольствия?

— Можно тебя на пару слов? — Андрей встаёт из-за стола и смотрит на меня с вызовом.

— Ну ладно, пошли перетрём, — нехотя поднимаюсь.

Бля, он пиздец взвинчен — того и гляди сорвёт крышу!

Андрей открывает широкие панорамные двери, и мы выходим в сад. Потом он плотно закрывает их за собой, и мы отходим на пару метров в сторону.

— Ты охуел? — тут же нападает он.

— Я? Нет! А ты?

— Блядь, Никита! Ты, вообще, понимаешь, какую игру мы ведём?! Ты понимаешь, что нам больше нельзя морочить ей голову, мм?

— Кто сказал, что я морочу? — не смотрю ему в глаза, а поднимаю взгляд в небо. Чистая синева смотрит в ответ — ни единого облачка. — Может, она мне реально нравится? Как ты там говорил? Может, я «влюбился»?

Андрей запускает пальцы в волосы и тяжело выдыхает.

— Сейчас не время для твоих дебильных шуток! Мы о чём с тобой ночью договаривались? Получили нужные документы и сваливаем! Ты понимаешь, что будет, когда она обо всём узнает?

— Это ещё не скоро! — я тоже начинаю раздражаться. Ну на хера портить такой день своими дебильными опасениями? — И, вообще, ты не знаешь, что будет в будущем! Нужно наслаждаться жизнью, пока есть такая возможность! Может, у неё к нам только похоть? Может, мы ей на хер не упали? Потрахается и забудет… — внутри всё как-то неприятно ворочается от этих предположений. — Многие женщины именно так и…

— Да не все женщины как твоя мать, как ты не можешь понять?! — в конец бесится Андрей. — Ты совсем травмированный, или и правда не понимаешь, что для такой как она значит первый опыт?

— Ну так он уже случился! —