Глаза блондинки округляются. Но мне плевать на её «задетые» чувства. Потому что мне самой настолько тошно, насколько это, вообще, возможно!

— Но Даня сказал, что я могу пойти в любой другой душ…

— Даня сказал⁈ — передразниваю её обиженный тон.

Ну, раз уж Даня сказал!!

Твою мать! Каждый раз, когда я думаю, что большим засранцем быть уже просто невозможно, случается что-то, что рушит мои ожидания.

— Может, мне ещё одеждой с тобой поделиться, м? Или ещё чем?

Выпаливаю, гневно сверкая глазами. Одним-то я уже с ней поделилась. Своим козлом сводным братом! Вот же гадёныш! Ну сейчас я его…

Пылая праведным гневом, не дослушиваю её объяснения, и, придерживая на груди полотенце, уверенно шагаю в сторону спальни брата на чердаке.

Блондинка ошарашено пялится мне вслед, а я уже бегу вверх по лестнице.

Распахиваю дверь, слыша, как шумит вода в душевой.

Иду туда и без стеснения прохожу в клубы пара.

— Я же сказал, Наташ, иди в другую… — начинает было он, но потом оборачивается и замечает, что это вовсе не «Наташа».

— Чего тебе? — лениво приподнимает бровь, не спеша прикрыться полотенцем.

Царапаю колким взглядом его идеальные кубики пресса с блестящими на них каплями воды. Нужно на законодательном уровне запретить таким мерзавцами быть настолько привлекательными! Беру с полки полотенце и кидаю в него.

Брат ловит мой пасс отточенным движением и выключает воду, повязывая ткань на пояс.

— Ты охренел? — стискиваю зубы.

— Хм… — он делает вид, будто задумался надо моим вопросом. — Да, вроде, нет.

Закатываю глаза от его самодовольства.

— Какого чёрта эта девка забыла в моём душе?

— Она, наверное, искала ванну, — равнодушно пожимает плечами, скользя внимательным взглядом по моим обнажённым ключицам.

— Держи своих баб при себе! — рычу на него.

Даня делает шаг ко мне, потом ещё один. Застывает в паре сантиметров от моего лица, нахально усмехаясь.

— Ревнуешь, систер?

— Иди в жопу! — цежу сквозь плотно сжатые зубы.

— Тебя расстраивает, что я уже двигаюсь дальше?

Вот же козлина!!! Двигается он, конечно! Видела я вчера, как он «двигается»! В основном, это движения ночью в сторону моей спальни! Интересно, кстати, что он делает с моим рисунками? Вряд ли ради красоты под кроватью их держит!

— Да-да, — пользуясь преимуществом в доступной мне информации, я усмехаюсь. Пора слегка подёргать кота за усы. А то, кажется, мальчик слишком зазвездился! — А ты уверен, что двигаешься? — улыбаюсь самой приторной улыбкой, на которую способна.

При этом, будто ненарочно, приспускаю полотенце, которое сползает чуть ниже по груди.

— Ну… эм… — Даня явно теряется. От него не ускользает мой жест. Он быстро моргает, стараясь НЕ смотреть, а потом отвечает: — А разве не видно?

— Как сказать… как сказать… — ухмыляюсь, делая шаг к нему.

Лицо брата меняет своё выражение. Теперь он вынужден отступать.

— Хочешь дам бесплатный совет? — я застываю прямо напротив, нагло глядя ему прямо в глаза.

— Какой совет? — он явно волнуется, и я упиваюсь своей властью над ним.

— Хороший, — пожимаю плечами, а потом ещё немного опускаю полотенце.

— Не делай так… — он нервно сглатывает.

— Почему же? — продолжаю улыбаться, а потом и вовсе отпускаю полотенце, которой с тихим шелестом падает к моим ногам. — Ой! Какая я неловкая!

Его ладони сжимаются в кулаки. Лицо брата идёт бордовыми пятнами, а в области паха образуется заметный бугор.

— Ты что творишь… — шепчет ошеломлённо, впиваясь жадным взглядом в моё обнажённое тело.

— Я? — кайфую от растерянности на его лице. — Просто помогаю, братец. Ты, ведь, ищешь натурщицу для своих извращенских рисунков, м? Вот, хочу тебе помочь. Может, пару советов дам… ну, знаешь, как тени класть? Или как пробираться в мою комнату так, чтобы пол не скрипел?

Его глаза расширяются. Впервые в жизни я вижу его таким… испуганным, виноватым… О, да! Это как раз то, что мне надо!

— Ха! Ты что, дар речи потерял? А, бра-а-а-тец?

Я нарочно тяну это слово как можно дольше, чтобы посильнее щёлкнуть его по носу.

Даня обходит меня слева, наталкиваясь то на раковину, то на корзинку с бельём.

Сбивчиво шепчет «оставь меня в покое!» и, чуть ли не падая, выбегает из ванной.

А я… продолжаю громко смеяться ему вслед. Как ведьма из фильмов ужаса!

Испугался моего нового образа? Поделом, брат!

И это только начало моего дьявольского плана по твоему перевоспитанию!

Глава 39

Даниил

Перепрыгивая через две ступени, на ходу застёгиваю джинсы, чтобы поскорее свалить из дома. Наташа уже ждёт меня в тачке. В её тачке, потому что свою я оставил возле бара, в котором вчера бухал.

Наташа вчера сама вызвалась меня подбросить, потому что я за руль не мог сесть. И за каким-то хреном напросилась на «переночевать». Хитрая стерва. «Дай попить, а то так трахаться хочется, что аж переночевать негде».

Если честно, я так накидался вчера, что с трудом помню, было ли что-то между нами, или нет. Слегка охренел, когда Наташу утром в постели увидел. Она ластилась ко мне как кошка, из чего я сделал вывод, что, всё же, у нас что-то было.

Хотел отделаться от неё как можно скорее, даже в душ к себе не пустил. А потом…

Пришла сестрица, встреча с которой заставила меня резко протрезветь.

Что за бес в неё вселился? Совсем охренела, мелкая! Сперва по комнате моей шарилась, потом в душ пришла. В одном полотенце… и вскоре, вообще без него осталась!

Можно подумать, мне мало снов с её участием, от который член по утрам натягивает виг-вам из одеяла! Я, блядь, ради того, чтобы не видеть эти сны, не думать о своей младшей сестрёнке всякие пошлости, бухаю до потери сознания, а она… заявляется ко мне голая! Да ещё с какими-то претензиями! Пиздец!

— Данечка, ты куда так спешишь? — воркует выходящая из гостиной мать Полины.

Останавливаюсь, чтобы не натолкнуться на неё и закатываю глаза. Только ещё одной Ольшанской мне сегодня утром не хватало!

Вика, как всегда по утрам, уже в бикини. Хотя сегодня выглядит она совсем не свежо. Глаза припухли, лицо какое-то мятое… Но, сиськи четвёртого размера всё те же. Упругие и в крошечных треугольниках, которые ни хера не прикрывают.

— Спешу, — цежу сквозь зубы, пытаясь её обойти.

— Может, коктейль? Я знаю отличный рецепт, который безотказно помогает побороть последствия бурной ночи.

— Правда? — усмехаюсь. — Что-то незаметно!

Улыбка сползает с лица Вики, и она прищуривается, поджимая чересчур пухлые губы.

— Как грубо, — она передёргивает плечами. — Тебе это не к лицу.

Я всё ещё на взводе после выходки Полины, поэтому любезничать не намерен.

— Тебе тоже, — приподнимаю бровь. — Не к лицу столько бухать. И купальник этот лучше сменить. Добавь сиськам загадочности, глядишь, на них будет больше желающих.

Звонкая пощёчина разрезает воздух, огревая меня по щеке. Ну охуенно! Всегда знал, что честность наказуема!

— Хамло! — зло цедит она сквозь зубы, впервые за всё наше знакомство являя мне